«Если не сделать операцию, играть в футбол ты больше не будешь, даже на любительском уровне». История Эдриана Доэрти, потерянного гения футбола

Первой загадкой в травме, разрушившей карьеру Эдриана Доэрти, является первоначальный диагноз. Его семья помнит, что о крестообразных связках говорилось с самого начала. Это подтверждает и Джим Макгрегор, в ту пору физиотерапевт «Манчестер Юнайтед», однако это не отображено в немногочисленных медицинских документах, которые отправил семье клубный юрист Морис Уоткинс. В них нет упоминаний о крестообразных связках вплоть до 25 июля 1991 года, когда через пять месяцев после рокового дня в Клиффе снимок МРТ показал проксимальный разрыв передней крестообразной связки. Слово «снимок» тоже упоминается впервые именно тогда.

Конечно, это было другое время. «Сейчас всегда делают снимок, – говорит Макгрегор. – Меня дико смешит, когда слышу, что у кого-то небольшое растяжение голени, но они "точно не знают, насколько серьёзное, пока не сделают снимок". Господи, мы должны были поставить диагноз и доложить тренеру, на какой срок выбыл игрок, практически моментально».

Как уже ранее рассказал Макгрегор, существуют разные степени повреждения крестообразных связок, как передних, так и задних, от растяжения до их разрыва. Учитывая, что Доэрти смог самостоятельно покинуть поле и добраться домой, потом пройти до дома своего брата на следующий день и позже ходить по Клиффу, а в конце сезона был допущен до пары выставочных матчей, казалось вполне вероятным, что если 23 февраля 1991 года он и травмировал крестообразные связки, то повреждение было не таким серьёзным.

Странным в случае Доэрти является то, что полученная за команду А «серьёзная травма», как её назвал сэр Алекс Фергюсон позднее, в то время не воспринималась с должным беспокойством. Хотелось бы верить медицинскому штабу «Юнайтед» на слово и сделать вывод, что Макгрегор и Фергюсон могли перепутать травму, полученную в матче против «Карлайл», с той, что он получил при неудачной попытке вернуться на поле позднее в том году. Но это случилось на Литтлтон Роуд, а не в Клиффе, как считает Макгрегор, и не в матче за команду А перед возможным дебютом, как вспоминает Фергюсон. Всё указывает на то, что проблемы Доэрти начались 23 февраля 1991 года. В тот день он не оказался в больнице. Помимо этого, нет ни одной записи об обследовании доктором в течение последующих семнадцати дней, и уж тем более – консультирующим хирургом-ортопедом клуба.

✳✳✳

12 марта после двухнедельной физиотерапии клубный доктор «Юнайтед» Фрэнсис Макхью отправил Эдриана Доэрти к Джонатану Ноублу, внештатному хирургу-ортопеду, который работал в больнице неподалёку, в Уолли Рэндж. В письме, отправленном семье Доэрти клубным юристом Морисом Уоткинсом в феврале 2003 года, говорилось, что Ноубл диагностировал растяжение коллатеральных связок и рекомендовал активную реабилитационную программу вместо хирургического вмешательства. Следующие данные появились после осмотра 21 марта 1991 года, на котором Эдриану сообщили, что его дела шли лучше.

22  марта, на следующий день после этого обнадёживающего осмотра у врача (был это Макхью или Ноубл, непонятно), «Юнайтед» гостил в Саутгемптоне в четвертьфинале Молодёжного кубка Англии. У Тони Парка сохранилась программка с составом команды, напечатанная прямо перед началом матча на стадионе «Делл». Примечательно, что Доэрти был в этом списке. Но когда команда появилась, седьмой номер был у первогодки Рафаэля Бурке. Почему Доэрти взяли на выезд, но «отцепили» в день матча? Почему его имя было в стартовом составе, но он только вышел на разминку? Ни друзья, ни семья, ни одноклубники, ни тренеры, ни физиотерапевт не помнят. Бурке говорит, что такие вещи невозможно помнить спустя почти четверть века. За неимением какой-либо информации появление Доэрти в стартовом составе на тот матч можно назвать недоразумением.

✳✳✳

Существует видеозапись, на которой Эдриан Доэрти развлекается со своими друзьями. 15 марта он был в гостях у брата на Веллингтон-стрит. Мик Уинтерс из Страбана снимает на видеокамеру Эдриана, который делает глоток чая и соглашается на спор сделать сотню ударов по мячу головой об стену, не роняя его. Это не простое жонглирование головой, а сотня ударов головой, движений назад и вперёд за менее чем минуту – один удар каждые 0,6 секунд, включая отдачу. Порой он напоминает Вуди Вудпекера, стучащего по стволу дерева. «Это не прайм-тайм, мальчики, но волшебство всё ещё здесь, – говорит Эдриан после сотового удара. – Я три недели не трогал мяч».

Через два дня в День Святого Патрика они были на Альберт-сквер в центре Манчестера, возле городской администрации. В этот раз Эдриан находится по другую сторону камеры, пытается убедить прохожего, рыжего парня с большой бородой и в очках с толстой оправой, в том, что является репортёром. «Профессор Битник, – обращается он к прохожему. – Не могли бы Вы нам рассказать о том, как у Вас дела и какие у Вас планы на будущее?». «Профессор» сперва выглядит испуганным, явно представив себя действующим лицом главного репортажа вечерних новостей, но тут же начинает смеяться, бросив бездействующему футболисту: «Ах ты, долбанный придурок!»

Следующим вечером на Веллингтон-стрит Эдриан в безразмерной футболке и очках с одним ушком хватает гитару, делает неубедительную затяжку сигаретой и перевоплощается в своего сценического персонажа – кривит рот и с американским акцентом начинает исполнять свою последнюю композицию:

Пусть начнутся игры,

Пусть самый быстрый бегун победит,

Пусть заиграет музыка,

Пусть её звуки пронзают сердца.

Пусть беспорядок и хаос царят

С юга на запад,

Пусть поднимется дым,

Пусть реки выйдут из берегов.

Пусть гремит гром,

Пусть льёт дождь с небес.

«Песня немного пессимистичная», – говорит Доэрти об этих строчках, но оптимизм приходит с песней Боба Дилана «Времена, они меняются». Его стиль пения, хорошо это или плохо, нарочно походит на стиль Дилана, в особенности своей искренностью. «Он пел в манере Дилана, – говорит Уинтерс, пересматривая видео. – У него был необычный голос, этакий Лу Рид. Возможно, кто-то думал, что он не умеет петь, но я бы сказал, что у него просто был необычный голос».

В какой-то момент Эдриан начинает обмениваться издёвками с братом Гаретом, которого он на камеру называет «легендой своего времени». «Тот, кто это сейчас снимает, легенда чужого времени», – отвечает Гарет. Эдриан делает паузу, задумавшись над его ответом. «Я буду легендой в следующей жизни», – отвечает он.   

✳✳✳

Через два с половиной месяца после повреждения связок на правом колене Эдриан Доэрти вернулся на поле в футболке «Манчестер Юнайтед». Его неожиданно включили в состав на молодёжный турнир «Блю Старс» в Цюрихе. И он, и его семья подумали было, что он полностью пришёл в норму, однако в его истории болезни нет отметок о каких-либо обследованиях в то время. Матчи длились всего 40 минут, но за один день Доэрти сыграл четыре игры (в двух из которых его заменили), а потом вышел на замену в финале турнира, где «Юнайтед» был обыгран московским «Спартаком».

Через две недели «Юнайтед» предстояли два гостевых товарищеских матча против сборной Тринидада и Тобаго. Доэрти попросил, чтобы его освободили от этой поездки, сославшись на больное колено, которому следовало дать отдых, а также на необходимость присутствовать на крестинах дочери Фрэнка и Джеральдин Мэннинг Саманты – ему предложили быть её крёстным отцом. Тренерский штаб не пошёл ему навстречу. После десятичасового перелёта в первом матче на жёстком газоне он получил травму и покинул Тринидад с жалобами на колено. Записей о том, что он прошёл обследование по возвращении в Манчестер, нет.

✳✳✳

Спросите любого болельщика «Манчестер Юнайтед» о том, что прежде всего всплывает в памяти о триумфальном финале Кубка обладателей кубков, прошедшем в Роттердаме в мае 1991 года, и вам ответят одно из двух: победный гол Марка Хьюза и послематчевое празднование Алекса Фергюсона на фоне ликующих болельщиков, распевающих «Всегда смотри на светлую сторону жизни» [«Always Look on the Bright Side of Life», 1979 – песня из финальной сцены фильма «Житие Брайана по Монти Пайтону» – прим.пер.].       

Спросите то же самое у любого игрока резерва или молодёжки тех лет, и ответ будет совсем иной. «Роттердам? Господи, – говорит Киран Тол. – После него у нас были большие проблемы».  

Первая команда, тренерский штаб и директоры клубы прилетели в Амстердам накануне матча и сразу отправились в Роттердам, в отель. Игроки резервной и молодёжной команд, в числе которых был Доэрти, вылетели на следующее утро и остались в Амстердаме, чтобы отдохнуть, побыть без присмотра перед ранним вечерним автобусным трансфером до Роттердама на матч. Это было большой ошибкой.

«Мы обедали на речном катере, – рассказывает Киран, – и напротив катера был парень, возможно, он был из "Амстел", и он закричал: "Кому пива?". Вы можете догадаться, что ему ответили. С этого всё и началось».

Один из присутствовавших там игроков сказал, что в тот день происходило всё, что могла учудить группа пьяных парней в Амстердаме, – «самый настоящий мальчишник». Дома Анны Франк и Рейксмюсеума в их программе точно не было. Проблема возникла уже по пути в Роттердам, когда словесная перепалка между Аланом Макриви и Ральфом Милном переросла в драку, в результате которой у последнего остался порез на лице. По автобусу летали банки. Некоторым ребятам стало плохо. Водитель отказался ехать дальше, пока не прибыла полиция и не сопроводила автобус до стадиона «Дэ Куйп».

Подробности неминуемо дошли до Фергюсона, в результате чего было проведено полноценное расследование. Не самый лучший способ завершить сезон после победы над «Барселоной» в финале. Макриви и Милн были выставлены на трансфер (хоть у обоих уже и заканчивались контракты), и каждый игрок, который там был, получил выговор, а многих ещё и оштрафовали. Несмотря на больное колено, для Доэрти это было неподходящее время просить его отпустить на крестины и дать отдохнуть колену (которое, если верить медицинскому штабу клуба, не имело поводов для беспокойств), когда предстояла поездка в Тринидад.

✳✳✳

Добившийся успеха местный парень вышел на сцену самой главной развлекательной площадки в Страбане – «Мелмаунт Сентр». «Это Док!» – крикнул кто-то. На Эдриане Доэрти была футболка с длинными рукавами, на спине было написано: «МАНКИ МЭДЖИК: ВОИН И МУЧЕНИК». Он никогда не скрывал свою любовь к «Манки» [японский телесериал, который в 90-е годы вышел в прокат в Великобритании под названием «Monkey Magic», - прим.пер.].   

Поднявшись на сцену с несуразным Джерардом Мулланом, который прятался в тени с тамбурином, Доэрти повесил гитару через плечо и начал говорить в микрофон. «Привет, Страбан! Мы бы хотели исполнить несколько песен, которые вам должны понравиться или…». Толпа одобрительно засмеялась. «Это наша главная тема».

Мы хотим развеять любые сомнения,

Которые могут возникнуть о нас.

Мы лишь хотим, чтоб вы кричали и визжали,

Ведь мы «Пьяные оболтусы».

«Пьяные оболтусы» зародились лишь за пару часов до этого, когда Доэрти услышал, как Мик Уинтерс жаловался, что в тот вечер у его группы «The Infidels» не было никого «на разогреве». Доэрти вызвался добровольцем, прихватив с собой Муллана. «Я ему сказал, что а) у нас нет песен, и б) мы не умеем петь, – вспоминает Муллан. – На что Эдриан ответил: "Это нормально, мы что-нибудь придумаем"».

Они вышли на улицу. У Эдриана, как всегда, с собой была гитара. «Он сказал, что нужно придумать слова для пары песен, – рассказывает Муллан. – Первая называлась "Песня, сочинённая на ходу". У другой были такие слова: "Кучи-кучи-кучи-ку, кучи-кучи-кучи-ку". Это была ирония, мы пытались заставить зрителей смеяться. К нашему удивлению, нас очень тепло приняли, и потом люди спрашивали, когда мы выступаем вновь».

На видеозаписи того выступления в «Мелмаунт Сентр» в конце июля 1991 года стоит отметить три интересных факта. Во-первых, несмотря на то, что за две недели до этого Доэрти исполнилось восемнадцать, он больше похож на невинного ребёнка, чем на начинающего футболиста или певца. Во-вторых, незаметно, что у него есть проблемы с коленом, – если оно и болит, то он не показывает виду. И в-третьих, отчаянно пытаясь завоевать симпатию зрителей, он не воспринимает это выступление хоть чуть-чуть всерьёз. Песни, которые он и Муллан «исполняли», были придуманы на ходу или прямо перед выступлением и были умышленно дурацкими. В Манчестере, однако, он писал песни и стихи совершенно серьёзно – часть из них были абсурдными, другие – достаточно философскими. Никакие из них он не исполнял. Всё это было серьёзно. «Пьяные оболтусы», очевидно, нет.

Доэрти сменил образ, когда посреди 10-минутного выступления исполнил кавер-версию «Стучась в ворота рая» [«Knockin’ on Heaven’s Door», 1973 – песня Боба Дилана – прим.пер.], стараясь спародировать Боба Дилана. Позже он присоединился к «The Infidels», чтобы исполнить «Днём и ночью на дозорной башне» [«All Along the Watchtower», 1967 – песня Боба Дилана – прим.пер.]. Он не всегда подбирал нужные ноты или нарочно это не делал, но в его выступлении была настоящая энергия. Что ещё важно, ему это нравилось. «Он был так рад находиться там, – говорит Уинтерс. – Хоть он был и скромным, но получил большой кайф от всего этого».

Муллан кривит лицо, когда ему напоминают о «Пьяных оболтусах», но сестра Доэрти Сиара вспоминает тот вечер с трепетом. «Мы с подругой Рэйчел смотрели и думали: "Ого, это сумасшествие!". Они веселились на сцене, и им это нравилось, – говорит она. – Я тогда увидела Эдриана с другой стороны и гордилась им».

Как утверждает Гарет Доэрти, эти «преступления против музыки» совершались ими ещё несколько месяцев, не только в Каслдерге, но и в Манчестере. «Мы просто дурачились, – говорит Муллан. – Единственным, что Эдриан воспринимал всерьёз, было творчество Дилана. Всё остальное было просто смеха ради – «Плохой незнакомец», «Песня змеи» и прочее. Не помню, где именно в Манчестере мы сыграли прощальный концерт, но там мы раздали зрителям яйца, чтобы они могли ими забросать нас в конце».

✳✳✳

В июле Эдриан Доэрти вернулся в Манчестер на предсезонную подготовку. 24 июля после обследования Доктор Макхью опять отправил его к Джонатану Ноублу с заключением, согласно которому у парня всё ещё были проблемы с правым коленом, несмотря на пройденную летом программу восстановительных упражнений. Макхью также отметил, что нестабильность в колене сопровождалась выявленным «смещением» при резких поворотах. Ноубл видел Доэрти на следующий день, когда, согласно записям в истории болезни, был сделан снимок, показавший проксимальный разрыв передней крестообразной связки. Ноубл объяснил все плюсы и минусы артроскопии (хирургической манипуляции путём ввода трубки через маленький разрез), но подытожил, что не стоило торопиться и прибегать к таким действиям, учитывая имеющиеся риски.  

Итак, проксимальный разрыв передней крестообразной связки правого колена. Не катастрофа, по словам Ноубла, но точно не добрая новость. Он был с самого начала? Или травма усугубилась? Что-то было лишним? Ноубл надеялся, что повода для операции нет, однако, как и Макхью, выразил опасение, что эта травма ставит под вопрос будущее Доэрти в профессиональном футболе.

До 4 сентября не было и намёка на улучшение, так что Ноубл дал добро на артроскопию, которую провели под наркозом. Был обнаружен разрыв внутреннего мениска, который тут же оперировали. Диагноз порванной передней крестообразной связки был поставлен повторно, но всё равно последней надеждой была операция.

Является ли стандартной практикой, что при обнаружении проксимального разрыва передней крестообразной связки через пять месяцев после получения травмы не было рекомендовано провести операцию? Ноубл отказался давать комментарии для книги, однако Джо Макклелланд, хирург из Белфаста, который в конечном счёте оперировал Доэрти, сказал, что подход Ноубла был «обычным делом в то время». Любая операция считалась риском, хотя также была опасность, по словам Макклелланда, что «чем дольше травма оставалась недолеченной, тем выше были риски повредить коленный сустав».

Джим Макгрегор (физиотерапевт, а не хирург, стоит отметить) говорит, что «удивлён» тому, что операция так и не была сделана за целый год, но согласен с мнениями Ноубла и Макклелланда о том, что разрыв крестообразной связки не обязательно должен сопровождаться операцией. «В те дни многие хирурги не очень любили моментально прибегать к ножу, – говорит Макгрегор. – Хирург, должно быть, осмотрел колено Эдриана и посчитал, что если он будет выполнять нужные упражнения и нагрузки, то с ним всё будет хорошо».

✳✳✳

Самым неприятным для него было посещать долгие утренние занятия в тесном зале Клиффа с утомительными упражнениями на укрепление четырёхглавых мышц и мышц задней поверхности бедра, в то время как партнёры по команде гоняли мяч на тренировочном поле, готовясь к очередному матчу. Мрачные скучные дни дома были всё теми же, но теперь даже не было вознаграждения в конце недели. «Находиться там было ещё сложнее, когда ты травмирован, – говорит Крейг Лоутон. – В воскресенье половина парней уезжали на игру резервной команды, другие – на игру команд А и Б. А ты оставался один. Всю неделю можно было провести в тренажёрном зале, а показать результаты было негде».

Как рассказывает Бен Торнли, вспоминая своё восстановление после травмы крестообразных связок годами позже, «из тренажёрного зала в Клиффе ничего не было видно, так как окна располагались под потолком. Там не хватало воздуха, ты оставался наедине с собой, и это казалось бесконечным, а чувствовалось паршиво».

Эдриан Доэрти это ненавидел. Ему не терпелось сбежать с тренировочной базы обратно домой, чтобы читать или писать, или же чтобы съездить в центр города, но ему нужно было проходить реабилитацию. Согласно записям в истории его болезни, к 10 октября он вернулся к тренировкам и шёл на поправку, постепенно увеличивая нагрузки по восстановительной программе, с намерением вернуться на поле и наверстать упущенное.

✳✳✳

Иан Брантон отчётливо помнит две вещи о матче команды Б против «Марин» 7 декабря 1991 года. Он помнит, что первокурсник Пол Скоулз забил четыре гола и что в той игре Эдриан Доэрти совершил долгожданное возвращение, результат которого был ужасным.

«Ходили слухи, что Доэрти должен играть в том матче, и я был рад, что его неприятности остались позади, а сам он возвращается в футбол, – говорит Брантон. – Но несмотря на то, что "Юнайтед" победил, а малыш Скоулз забил четыре, мне игра запомнилась появлением Доэрти. Он выглядел бледной тенью игрока, которым был прежде. Такое случается со многими футболистами в первых играх после долгого отсутствия, но мне показалось, что он уже не бежал так, как раньше. Его манера бега изменилась».

Случилось несчастье. Колено Доэрти вновь его подвело, и он ушёл с поля, ковыляя и мучаясь от боли. В этот раз не было сомнений в том, что случилось что-то серьёзное. Он чувствовал себя беспомощным. С тех пор как он получил первую травму, прошло девять с половиной месяцев. Ему ставили один диагноз за другим. Уже появлялись опасения, что с летним трансфером Андрея Канчельскиса, успешно выступавшим на правом фланге, в то время как Райан Гиггз закрепился на левом, двери в первую команду закрывались. Также были беспокойства, что травма колена лишит его взрывной скорости и что он уже никогда не будет прежним игроком. Доэрти прошел через долгие изнуряющие процедуры у врача и в тренажёрном зале, работая над реабилитацией, и всё для чего? Ради очередной травмы? Дополнительных месяцев мучений? Придёт ли он когда-либо в форму? Он не вернулся к тому, с чего всё началось. Сейчас он был в куда более тяжёлом состоянии. Светом в конце туннеля оказался свет приближающегося поезда.

Брайан Макгиллион, один из тех, кто покинул Страбан ради учёбы в Манчестере, вспоминает один вечер. «Он позвал меня гулять, – говорит Макгиллион. – Я ему сказал, что это не лучшая мысль, учитывая его настроение. Он сказал: "Слушай, я иду. Ты либо со мной, либо нет". Я подумал, если не пойду с ним, он отправится в центр один, а мне не хотелось это допустить. Поэтому я составил ему компанию».

«Мы пошли в какой-то роскошный ресторан в Динсгейт. Мы оба были не в своей тарелке. Он пошёл туда не ради веселья. Ему хотелось побыть подальше от футбольной толпы и кого-то, кто будет напоминать ему о футболе. Каждый раз, когда я пытался заговорить о нём, он выглядел так, будто готов был встать и уйти. У него уже были большие проблемы, он боялся, что может потерять скорость, и тут случилось это. Он был очень подавлен. Я впервые в жизни видел его таким, и мне казалось, что это переломный момент, потому что грусть съедала его».

✳✳✳

В этот раз диагноз и рекомендованный курс были чёткими. 18 декабря артроскопия показала повреждение передней крестообразной связки правого колена. Джонатан Ноубл недвусмысленно дал понять, что рекомендуется хирургическое восстановление колена, однако необходимо было заключение другого специалиста, а так как Доэрти собирался домой на Рождество, решено было отправить его к Джо Макклелланду в Белфаст. Эдриан Доэрти вернулся домой, и его голову не покидали слова Ноубла:

«Если не сделать операцию, играть в футбол ты больше не будешь, даже на любительском уровне».

1 глава | 2 глава | 3 глава | 4 глава | 5 глава | 6 глава | 7 глава | 8 глава | 9 глава
10 глава | 11 глава | 12 глава | 13 глава | 14 глава | 15 глава