«Все возлагали на него большие надежды. И не только семья и друзья. Весь город»

Эдриан Доэрти проснулся в до боли знакомой ему обстановке: в своей кровати, в своей комнате, в своём доме, в своём городе. Он был вдали от Солфорда, вдали от бушующего тестостерона его приятелей по клубу с их безвкусной одеждой, зализанными волосами, насмешками, поп-музыкой и дурацкими играми. Он был дома. Ничего не изменилось, разве что Питер вырос на пару дюймов и следовал за ним по пятам, как тень. Эх, милый дом!

Он сообщил директору по развитию молодежи «Манчестер Юнайтед» Джо Брауну, что истосковался по дому и что ему настолько не нравится обучение, что он готов его бросить. Браун решил успокоить его, упомянув другого вингера из Северной Ирландии по имени Джордж Бест, который прервал просмотр в «Юнайтед» по той же причине и уехал домой в Белфаст, но вынужден был вернуться, после чего был щедро награждён за своё упорство. Доэрти же был настроен серьёзно. Ему не нравились тренировки, жильё и то, что он был вдали от родного дома. Браун обсудил эту ситуацию с Эриком Харрисоном, Брайаном Киддом, Нобби Стайлзом и остальными тренерами вплоть до Алекса Фергюсона.

Проблема стояла остро. Фергюсон попросил Доэрти рассказать, в чём дело. Тот ответил, что хочет домой и не желает продолжать обучение. Менеджер был обеспокоен. Доэрти был настоящим талантом и нуждался в особом обращении. Было принято решение отпустить его домой на столько, сколько ему было нужно, и дать понять ему, что о нём заботятся, как ни о ком другом, и у него есть большое будущее в клубе. Им хотелось, чтобы он сделал перерыв и вернулся полным энтузиазма и готовым адаптироваться ко всем трудностям обучения как на поле, так и за его пределами. Тем временем они собирались придумать, как сделать его жизнь комфортней, когда (или, по его мнению, если) он вернётся в Манчестер.

В четверг большинство его приятелей должны были быть в колледже. Он с нетерпением ждал встречи с ними, хотел повеселиться, но боялся неизбежных вопросов о том, какого чёрта он вернулся домой, в грёбаный Страбан. Но всё же он отправился на прогулку, мимо гольф-клуба, далее через Бэлликолмэн прямо до Мелвин-Парк, где годами ранее его тренировал Лиам Кеннеди.

✳✳✳

Джон Тинни сидит в гостиной дома семьи Доэрти в Страбане. Ему сейчас за 40, и у него четверо детей. Он выглядит подтянутым и любит всегда быть при деле. Он весел, добродушен и полон энтузиазма. На момент нашей встречи у него нет работы. «Страбан все ещё страдает от безработицы, – говорит он. – Сейчас, кажется, ещё хуже, чем это было, когда Эдриан и я окончили школу. Просто приходится с этим как-то уживаться».

Тинни – один из тех, кто любит вспоминать прошлое в подробных деталях. Он не просто помнит какой-то случай, он ещё и назовёт точную дату. Он определённо помнит тот день в ноябре 1989 года, когда он, к своему огромному удивлению, встретил в Мелвин-Парке своего бывшего одноклассника и товарища по команде Эдриана Доэрти, слоняющегося без дела вместо того, чтобы проходить обучение в «Манчестер Юнайтед».

«Это было в четверг после обеда. Я это хорошо помню, потому что тогда я был на курсах сварочных работ, и нам предоставляли отгул как раз по четвергам после обеда. Мы проводили его за игрой в футбол, обычно в Мелвин-Парке, – рассказывает Тинни. – Помню, в тот конкретный день я был там с ребятами, которые проходили программу подготовки молодых специалистов. Я заговорил с Эдрианом, и он рассказал, что для него всё было слишком быстро и суматошно, чересчур ослепительным ему это казалось – парню, приехавшему отсюда, из такого городка, как Страбан, в такой большой город, как Манчестер. Честно говоря, я бы и сам почувствовал то же самое, окажись я на его месте. Не думаю, что и с футбольной точки зрения было много общего».

Проблемы Доэрти с адаптацией к тренировочному режиму в «Юнайтед», однако, можно было понять. «Помню, он рассказал мне, что их учили бить по мячу, – говорит Тинни. – Я думал, он шутит. Но это было серьёзно. Они в самом деле показывали, как это правильно делать. Он сказал: «Ну я-то уж точно умею бить по мячу. Если бы не умел, то они бы меня не подписали». Он смеялся над этим, но думаю, это казалось ему диким».

✳✳✳

Друзья Эдриана Доэрти хотели знать, почему он вернулся домой, но он продолжал уходить от ответа, расспрашивая, как у них дела в колледже. Им пришлось читать между строк. «Думаю, он был сбит с толку, – говорит Джерард Маллан. – Ему не нравилась накалённая атмосфера. Он был беззаботным, а там все были какие-то напряжённые. Ему нравилось, нет, он любил играть в футбол, но ему не нравилось давление и отношение типа «мы платим тебе зарплату и хотим, чтобы ты делал так».

Найл Данфи понимал, какой урон приносят его другу жёсткие требования «Юнайтед». «Это быстро стало его работой, а не тем, чем это было для него ранее, – рассказывает Данфи. – Ему постоянно говорили, куда идти, в какое время он должен быть на месте, но самое главное – что надевать и как он должен выглядеть. Его раздражало то, что его заставляли носить рубашку, галстук и пиджак, а также причёсываться. Помню, он говорил, что ему даже устроили разнос за то, что он как-то раз не причесался. Всё это было против его желания. Ему казалось, что он должен был появиться там, хорошо отыграть, поработать на команду, забить пару голов и двигаться к следующей цели, и неважно, как при этом выглядели его волосы. Он также не особо любил посещать их тренировки. Мы вспоминали, как он мог тренироваться самостоятельно по три-четыре часа в день, и ему это нравилось, но там, мне кажется, отбили у него это желание».

Этим парням из Страбана тоже сложно понять проблемы, с которыми Эдриан столкнулся в Манчестере. Несмотря на все его жалобы, оно того стоило ради карьеры в «Манчестер Юнайтед». Как он, человек, чья мечта постепенно становится реальностью, мог объяснить, что все эти трудности превращаются для него в один большой кошмар?

«Думаю, он не хотел говорить это открытым текстом, чтобы никого не расстроить, – вспоминает Ди Дивэйни. – Все возлагали на него большие надежды. И не только семья и друзья. Весь город».

«Я сильно сомневался по поводу его возвращения, – говорит Джон Тинни. – Все только и думали: "Господи, неужели он собирается застрять здесь, в Страбане, и ждать, когда ему подвернётся какая-то работа, как все остальные?" Всем нам казалось, что он неизбежно должен был выбрать Англию и добиться там успеха. И я полагаю, каждый в этом крохотном городке спрашивал его: "Эдриан, что происходит? Почему ты всё ещё здесь со всеми этими переполохами, перестрелками и прочей ерундой?"»

Кевин Доэрти смотрит на это совершенно иначе. «Думаю, очень многие из Страбана не увидели ничего необычного в том, что Эйди скучал по дому, – говорит он. – Немало ребят из Страбана считали его центром Вселенной, поэтому расставание с родным домом их пугало. Плюс, в Манчестере у него не было такой поддержки, к которой он привык здесь. Ему было всего шестнадцать. В плане опыта и взглядов на жизнь там он чувствовал себя ребёнком».

Данфи считает, что Доэрти также нуждался в стимуляции умственной деятельности, но в «Манчестер Юнайтед» он этого не получал. Он начал учёбу в Манчестере, но даже она вызывала у него трудности, связанные с постоянными загородными поездками на автобусе на вечерние занятия. «Эйди очень хотел "перезагрузить" мозг, – говорит Данфи. – Он очень любил читать. Возможно, потому что свободного времени у него было немало, он начал читать всё подряд. У отца огромное количество книг, которые он не читает – классическая русская литература и музыка. Я приходил домой из колледжа, а отец мне с порога говорил: "Эдриан заходил после обеда. Он хотел взять что-нибудь почитать" или "Он спрашивал, нет ли у меня Шостаковича"».

«Услышав такое, вы можете подумать: "Да этот парень просто выделывался". Но нет, это не так. Если что-то его интересовало, он хотел узнать об этом больше. Поэтому он начал читать Достоевского и Толстого. Он также сам учился играть на гитаре. Оглядываясь назад, понимаешь, что он хотел учиться и развиваться».

Он не чурался дешёвых шуток в свой адрес. «Помню, как-то утром после его возвращения мы с Эйди пошли смотреть матч, в котором играл его брат, на окраине Бэлликолмэн, – рассказывает Данфи. – Стояли мы, значит, там, а позади нас был парень, типичный идиот, показывал на Гарета и твердил: "Видите этого Доэрти? Он никуда не годится". Эйди подхватил: "О, я знаю. Он бесполезен на поле". Парень не останавливался: "А брат-то у него в «Манчестер Юнайтед», слыхал? И тот не лучше!" А Эйди ему в ответ: "Знаю его. Он дерьмо, но думает, что хорош. Он просто придурок". У меня началась истерика. Могу представить, скольких футболистов это обидело бы, но Эйди получил от этого удовольствие. "Эдриан Доэрти? Да этот мальчишка просто му*ак"».

✳✳✳

В Клиффе и в близлежащих общежитиях всё было как обычно – профессиональное отношение к делу, разбавленное анархическим поведением, когда начальство не успевало следить за ребятами. Новички продолжали получать разносы от второкурсников. Лес Поттс помнит, как Эдриан Доэрти «пропал на какое-то время», и говорили, что он скучал по дому, но больше никто ничего не знал. Питер Смит говорит, он часто спрашивал Джо Брауна о том, вернётся ли Доэрти, но никто ничего особо не рассказывал. Дерек Брэзил утверждает, что у Алекса Фергюсона был особый подход к игрокам, которые тосковали по родному дому, особенно из Ирландии. Он давал им столько времени, сколько нужно. Однако четыре недели в случае с Доэрти казались слишком долгим сроком. «Я думал, что он уже не вернётся», – вспоминает Уэйн Буллимор.

✳✳✳

Первым знаком того, что Эдриан может передумать, было его согласие тренироваться с «Дерри Сити», чтобы поддерживать форму. Это случилось благодаря разговору его отца с Тони О’Доэрти, который играл с Джимми в любительской сборной Северной Ирландии в 60-е годы, а в то время входил в тренерский состав команды. Это должно было быть первым шагом к возвращению Эдриана в «Манчестер Юнайтед», но усиливалось ощущение, что шестнадцатилетний парень может посчитать, что его долгосрочные амбиции будут удовлетворены лучше, если он бросит обучение и подпишет контракт с «Дерри».

«Он говорил, что не собирается возвращаться, – вспоминает Гарет Доэрти. – Меня не покидала мысль о том, что могло послужить причиной такого отношения к данной ситуации, ведь он был таким целеустремлённым и так хотел стать профессиональным футболистом».

«Он ничего не объяснял, – говорит Ди Дивэйни. – С шестнадцатилетним подростком не так часто можно поговорить по душам. Я только знаю, что ему там не нравилось, в частности, жильё и организация. Думаю, если бы ему предстояло вернуться туда, где он жил в Манчестере, он бы вообще не поехал обратно».

✳✳✳

Джимми и Джеральдин Доэрти постоянно спрашивали Эдриана, в чём была истинная причина и что могло убедить его возобновить обучение. Они бы никогда не заставили его поехать обратно. В первую очередь они переживали за шестнадцатилетнего парня, который покидает родителей, но при этом были взволнованы тем, что он жертвует своим светлым будущим из-за, возможно, мимолётной тоски по дому. Они утешали его тем, что Гарет в случае успешной сдачи экзаменов переедет в Манчестер или Солфорд, чтобы продолжить обучение там. На тот момент они могли сделать что-то, чтобы смягчить этот переходный период. Но Эдриан был непреклонен.

В один прекрасный момент у Джимми и Джеральдин родилась идея, которая переросла в чёткий план. Они решили попросить представителей «Манчестер Юнайтед» найти семью, которая бы смогла обеспечить Эдриана спокойными условиями, которых не было в клубном общежитии. Это был момент озарения. Как насчёт тётушки Ди Дивэйни, Джеральдин из Страбана, которая переехала с мужем Фрэнком в Манчестер? Они уже отчётливо представили себе, как Эдриан поселится в доме у Фрэнка и Джеральдин. Он бы жил там без хлопот, вдали от постоянной суеты и в заботе тетушки его лучшего друга. Оазис среди суматохи большого Манчестера. Они предложили этот вариант Эдриану.

Вернулся бы он в Манчестер, если бы они для него организовали нечто подобное? Он сказал, что мог бы попробовать. Клуб, вероятно, пошёл бы на это, если бы это поспособствовало его возвращению на поле. Теперь нужно было уговорить Фрэнка и Джеральдин принять к себе шестнадцатилетнего игрока «Манчестер Юнайтед», которого они никогда не видели. Джимми и Джеральдин задумались, как лучше подать эту идею. Предварительно они предложили это родителям Ди, которым показалось, что Фрэнку и Джеральдин это может понравиться. Эдриану и его родителям оставалось ждать, осознавая, что все его надежды на карьеру профессионального футболиста зависят от этого разговора.

Джеральдин Маннинг вспоминает, как её брат позвонил ей от лица семьи Доэрти. «Они считали, что ему будет проще, если он будет жить у кого-то из родного города, с кем он будет чувствовать себя как дома, – говорит она. – Мы согласились».

Джимми сообщил представителям «Манчестер Юнайтед», что у них получится сделать большой шаг к возвращению Доэрти, но только при условии, что ему позволят жить с семьёй их друзей в Левеншалме. Им не очень понравился район, так как он находился на другом конце города в шести милях от Клиффа, но они согласились в надежде на то, что это поможет исключительному юному футболисту освоиться. В конце ноября 1989 года Эдриан Доэрти отправился в Манчестер в очередной раз. Спустя четыре с половиной месяца после начала своего обучения пришло время, наконец, по-настоящему попробовать свои силы, пока не стало слишком поздно.

1 глава | 2 глава | 3 глава | 4 глава | 5 глава | 6 глава | 7 глава | 8 глава