«Его раздели до трусов и заставили бегать в снег» - посвящение в «Юнайтед» было веселой традицией

В раздевалке новичков на базе «Клифф» повисла тишина, когда туда вошёл Алекс Фергюсон, на спортивном костюме которого красовались его инициалы. Конечно, в те дни у него ещё не было рыцарского звания, но даже летом 1989-го тренер «Манчестер Юнайтед» вызывал уважение, страх и трепет, особенно среди более молодых игроков. Новички замерли в ожидании речи о том, какая это честь оказаться в «Манчестер Юнайтед» и следовать по стопам великих, и как они должны сделать всё возможное, чтобы воспользоваться предоставленным шансом. Наконец, Фергюсон заговорил: «Хорошо, парни, переодевайтесь, снаружи ждёт микроавтобус».

Мальчишки сделали, как им было сказано, переодевшись в заранее подготовленную для них тренировочную форму. При этом они то и дело поглядывали друг на друга. Небольшая группа собралась в центре раздевалки – Марк Гордон, Джон Шарплз, Джимми Шилдс и Лес Поттс, плюс те, кто живёт слегка севернее, включая Иана Уилкинсона (Уоррингтон), Джонатана Стенджера (Блэкберн) и Маркуса Брэмельда (Шеффилд). Ещё здесь были Колин Макки (Глазго) и трио с севера Ирландии – Алан Макриви (Белфаст), Питер Смит (Киллилиг) и Эдриан Доэрти (Страбан). Гордон и Шилдс вместе играли за «Солфорд Бойс» и знали Шарплза и Поттса, так как тренировались с «Юнайтед» на «Литтлтон Роуд» ещё со школы. Ну а иногородние друг друга не знали, хотя, пробыв некоторое время в поместьях за углом от базы «Клифф», начинали находить общий язык.

«Можно сказать, с самого начала формировались круги общения», – говорит Поттс.

Некоторые из них уже виделись с Доэрти раньше, ещё на школьных каникулах, но Стенджер вспоминает, как сильно он удивился, приметив своего нового одноклубника впервые: «На нём была форма большего размера, – вспоминает вратарь. – Я смотрел на него и думал: «Серьёзно? Что это вообще такое?»

«В нём сложно было разглядеть футболиста, – рассказывает Шилдс. – В сравнении с большинством из нас, он был слишком худой. Чем-то он напоминал парнишку из фильма «Кес». Кроме того, он был тихоней: переодевался в сторонке ото всех, не произнося ни слова».

В течение пяти минут Доэрти и остальные новички присоединились к Брайану Кидду и Эрику Харрисону в микроавтобусе, который урчал у ворот «Клиффа». Прибыв на место, судя по знакам, водитель припарковался вблизи «Хитон Парка». На первый взгляд здесь не было ни ворот, ни разметки, ни мячей. Вскоре последовало: «Хорошо, парни. Выходите».

Новички едва покинули микроавтобус, как сразу же отправились в погоню за Брайаном Киддом, рванувшим в забег по парку. «Было это ранним утром, и в парке больше никого не было», – вспоминает Смит.

Эдриан Доэрти - крайний справа в нижнем ряду.

«Всё, что мы делали, – это бегали кругами по парку. Первая группа отправилась в одном направлении, вторая – в другом. Требования были очень строгими, словно это какая-то подготовка морской пехоты. Круг за кругом, снова и снова. Этим мы занимались весь первый день, что некоторым парням не нравилось».

Для Доэрти же, который провёл в Страбане много времени, регулярно бегая и соревнуясь сам с собой, это было вполне себе естественным занятием.

«Никто из нас не мог даже приблизиться к нему, – говорит Поттс. – Он был словно серой борзой. Больше всего в тот день мне запомнилась безжалостность этого упражнения: «Добеги до той точки, после чего прибеги назад, а затем снова обратно, и так по кругу». Сейчас кажется, что всё это, вероятно, было той ещё ерундой, но, будучи ребёнком, только что присоединившимся к «Манчестер Юнайтед», ты не задумываешься над этим и просто выполняешь то, что тебе говорят».

Спросите, что было на следующий день?

«То же самое, - уверяет Смит. – И через день после этого тоже. Целью было поднять уровень физической подготовки. Кажется, к мячу мы притронулись спустя две недели. Даже если это и не так, то так казалось на тот момент после всех этих упражнений. Это было очень тяжёлым испытанием и требовало хорошей физики. Мы возвращались домой изнеможденными. Тело везде болело, и усталость была настолько высокой, что не хотелось даже говорить об этом. Всё, что оставалось, – это упасть на свою кровать в конце дня».

✼✼✼

Мы проживали на нижней Броутон Роуд, приблизительно в 180-ти метрах от «Клифф», в большом доме, который принадлежал парочке из Солфорда. Их звали Майк и Ева Коди. У них были две крупные собаки, которые Эдриана Доэрти сразу же невзлюбили. Он был одним из шести юных игроков «Манчестер Юнайтед», проживающих в доме. Из старшеклассников там жили Уэйн Буллимор с Ноттингемшира на втором году обучения и Джон Шоттон, 18-летний нападающий с северо-востока. Однако дедовщину подавил Марк Боснич, семнадцатилетний австралийский вратарь, чья спокойная, но в то же время вспыльчивая манера поведения сделала его популярным как среди игроков, так и среди тренерского персонала. Плюс, здесь были три новичка из Северной Ирландии: Алан Макриви, Питер Смит и скромный парнишка, которого уже к тому моменту прозвали Док. «Он выглядел робким и бледным, со стрижкой «под ёжика», – вспоминает Шоттон.

Получилась такая себе смесь различных характеров и акцентов.

«У нас преобладала демократия, – продолжает он. – Или даже что-то вроде содружества, потому что в компании с Боззи и парнями из Ирландии, если ты был с северо-востока, не думаю, что ты мог считаться англичанином. Мы по-дружески подшучивали друг над другом, но в коллективе существовала конкуренция. Кто первым окажется у стола за ужином? Кто сможет съесть больше всего тостов на завтрак? Иногда это доходило до абсурда, но мы соревновались во всём, что делали».

Изначальная мысль была в том, чтобы считать ребят из Северной Ирландии своеобразным трио, но уже вскоре стало ясно, что это не тот случай. Макриви и Смит держались вместе, а Доэрти был сам по себе. Боснич вспоминает отношения между двумя протестантами и католиком: «Те двое были с Шанкилл Роуд в Белфасте, а Док… Откуда бы он ни был». Смит, который был из деревни в Киллилиг, всегда чувствовал себя «деревенщиной» в поездках в Белфаст с мальчишками из Северной Ирландии, состоявшими в юношеской команде. Но он также чувствовал, что имел больше общего с Макриви и Доэрти, и это было чем-то большим, нежели просто религиозная составляющая.

Новичкам сказали, что есть большая свободная спальня, которую двое из них должны будут делить между собой, и маленькая комната на одного. Учитывая переходный возраст, никто из парней не хотел жить вместе, но раз уж нужно было принять решение, Макриви и Смит казались очевиднейшим вариантом на роль сожителей. Доэрти это отлично подходило. Поэтому они мало видели его в первые дни, за исключением тренировок, а также моментов, когда они вшестером собирались в одном месте – это был либо зал с телевизором, либо столовая, где они завтракали и ужинали. Буллимор вежливо отметил, что еда была далеко не самая изысканная:

«Ева готовила что-нибудь жареное, но ровно до тех пор, пока под свой контроль дело не взяли диетологи. Так что разнообразно никто из нас не питался».

✼✼✼

Сейчас на тренировочных базах существует изоляция составов, с отдельными лестницами и столовыми, так что юноши, резервисты и игроки основного состава практически не пересекаются, не говоря уже о том, чтобы перекинуться парой слов. Так вот, в «Клиффе» всё было совсем не так: было три отдельных раздевалки, но явно прослеживалось товарищество, несмотря на разницу в статусе. В конце лестницы находился коридор с пятью дверьми: комната с бутсами, раздевалка для новичков, резервистов, основного состава и сауна. Как говорит Гари Невилл: «В раздевалке поддерживались крепкие отношения и царила настоящая семейная атмосфера. Это было прекрасное место для укрепления командного духа, ведь все игроки отлично знали друг друга».

Даже будучи игроком юношеского состава, который находился в самом конце этой «пищевой цепочки», ты мог пересечься плечом к плечу с Брайаном Робсоном, Марком Хьюзом или же Брайаном Маклейром. После того как Фергюсон ужесточил «сухой закон» для игроков основного состава, последовала спорная продажа Нормана Уайтсайда в «Эвертон». Это случилось как раз в те дни, когда к клубу присоединились новички, но Смит вспоминает, что парней с Северной Ирландии Норман встретил с радостью. «Он поприветствовал нас троих – меня, Эдриана и Алана Макриви. Помню, как он насвистывал ирландскую балладу “The Sash” по этому поводу, – говорит Смит. – Он сделал это, чтобы вывести из себя Пола Макграта, который является католиком и спускался в тот момент по лестнице».

«Ты направляешься туда и думаешь, что всё будет похоже на Голливуд. Но на самом деле это не так. Никто не задавался, все были обычными и очень хорошо общались. Здесь каждый друг друга знал. Утром Алекс Фергюсон заходил к нам в раздевалку, смеялся и шутил над ребятами, а потом шёл к молодым игрокам в раздевалку и делал то же самое. Он прекрасно общался с нами. И то же самое я могу сказать об Арчи Ноксе».

Кто действительно пугал первогодок, так это Эрик Харрисон, чьи грубые методы, бесцеремонные манеры и басистый голос даже Фергюсона делали человеком добрым. Если Брайан Кидд, Нобби Стайлз и Джим Макгрегор, тренер по физподготовке, выступали хорошими полицейскими, то Харрисон был плохим. Как говорил Алан Тонге, мальчишка на год старше Эдриана, Харрисон имел «подход сержанта-майора». Первым делом новичкам, примерявшим форму с эмблемой «Манчестер Юнайтед», Эрик Харрисон говорил, что это не значило наличие у них таланта в той мере, что им можно расслабиться и выкладываться меньше, чем на сто процентов. Совсем наоборот, если ты представляешь «Юнайтед», то должен выкладываться сильнее, чем каждый твой соперник.

«Дело не в эмблеме на форме, а в том, какой смысл кроется под ней, – сказал он. – Если я замечу, что хоть кто-то из вас посмеет с этой эмблемой на груди не выкладываться на сто процентов, я выволоку вас за шкирку с поля, и больше вы эту форму никогда не наденете».

«Эрик был велик, – вспоминает Джимми Шилдс. – Мы до смерти его боялись. Он знал, когда нужно оказать поддержку, а когда устроить взбучку».

✼✼✼

Но было и кое-что другое, что в первую неделю напомнило новичкам «Юнайтед» о суровой реальности. Они мечтали, что будут проводить дни напролёт, перекатывая мяч на первоклассных полях с лучшими игроками страны. Думали, что это будет словно закончить школу: место, где они отточат свою технику и навыки, подготовятся к своей судьбе стать игроками первой команды. Им говорили, что будут и другие обязанности, но они себе даже не представляли, что практически всё их время будет занято чем-то иным.

«Это могло быть что угодно, – говорит Алан Тонге. – Тебя могли отправить работать в офис или в отдел по продаже билетов на «Олд Траффорд», поддерживать состояние полей, чистить трофеи. Могли отправить обратно в «Клифф» накачивать мячи, чистить тренажёры в зале, душ, бутсы, трибуны, подметать в раздевалке».

«Это было очень, очень сложно, – рассказывает Питер Смит. – Нужно было приходить раньше всех утром и уходить позже всех вечером – драить душевую и сауну, подготавливать все комплекты форм и мячей. Это было настоящим издевательством».

✼✼✼

Ещё одним видом работы в первые дни был поиск дальнейших курсов обучения для новичков. Они тренировались с понедельника по среду, делали свои дела после полудня и снова возвращались к тренировкам в пятницу перед игрой в субботу, а по четвергам были свободны для колледжа. Джо Браун дал молодёжи понять, что за время двухлетнего обучения в «Манчестер Юнайтед», к которому нужно относиться со всей серьёзностью, они не получат никаких гарантий, поэтому им приходилось продолжать учиться, чтобы иметь шанс на карьеру после футбола – когда бы это ни произошло. Большинство, основываясь на своих предварительных оценках аттестата средней школы, должны были зарегистрироваться на получение сертификата, подтверждающего наличие навыков, необходимых для трудоустройства. Осуществлялось это в Колледже Северного Траффорда, который располагался недалеко от «Олд Траффорд». Сомнительной наградой для ребят с хорошей успеваемостью был еженедельный двухчасовой круговой тур в Аккрингтон и Россендейл Колледж в Ланкашире, который проводился в день оглашения курсов, необходимых для получения сертификата средней школы в специализации спорта и тайм-менеджмента.

Россендейл Колледж.

Эдриан Доэрти тщательно осмотрел список курсов, которые предлагались, но ни один не заострил на себе его внимание. Если он должен был посещать лекции, то он предпочёл бы заняться чем-нибудь, что его интересовало. Он спросил, будет ли возможно изучать английский, музыку или историю, что-нибудь из этого, на что Браун ответил, что постарается уточнить на этот счёт, после чего они вернутся к этому разговору.

Настало время познакомить прибывших новичков с очередной традицией «Манчестер Юнайтед». Некоторые из тех, кто находился на втором году обучения, ждали этого двенадцать месяцев, – шанс продемонстрировать свой статус ничего не подозревающим первокурсникам. Каждому из новичков, сидевших на скамейках в раздевалке, будет по очереди сказано выполнить то, что попросят.

«Нас могли заставить сделать что угодно, – рассказывает Джимми Шилдс. – К примеру, пение или танцы прямо перед всей командой. Вариантов того, что попросят исполнить, было море».

Одна из традиций заключалась в болтовне со шваброй перед своими одноклубниками. Но это ещё что. Другая традиция называлась «поимей кровать». Новичкам нужно было залезть на стол и перед всеми изображать половой акт, со всеми надлежащими стонами. Одной из её вариаций была традиция «поимей шезлонг», где вместо того, чтобы изображать всё на столе, жертва должна была делать это на фотографии Клейтона Блэкмора реальных размеров. Это фуллбек первой команды, который, благодаря своему чудесному круглогодичному загару, получил кличку «шезлонг». Если представление старшеклассникам понравилось, то повсюду были слышны крики, означающие одобрение. В противном случае над выступающими посмеивались и потом штрафовали. Одним из самых известных штрафов был «Круг». «Они клали тебя на процедурную кушетку, опустив голову в отверстие, после чего били по мячу, целясь в лицо», – рассказывает Питер Смит.

«Или могли кого-нибудь запихнуть в сушилку, – подхватывает Шилдс. – Помню, как Марка Гордона засунули в сушилку, чтобы прокрутить барабан машинки. Ещё был случай, когда кто-то приехал на «Олд Траффорд» на автобусе в мешке и с кляпом во рту. Они выпали, когда уборщики открыли пакеты».

Такое происходило годами, и штрафы доходили до абсурда, бессмыслицы или даже кошмара. Годы назад на одного из игроков напялили несколько тренировочных костюмов и забаррикадировали в помещении, однако ему удалось снять их и сбежать. Ещё была такая вещь, как «бонг» – большое количество ударов по голове надутым футбольным мячом, обёрнутым в полотенце. Кит Гиллеспи в своей автобиографии рассказывает ещё об одном наказании, в котором ему довелось поучаствовать, – несколько резких ударов, после которых твоя рука могла перестать реагировать. Гари Невилл в своей автобиографии «Красный» вспоминает новичков, раздетых догола. Их комплект формы «Юнайтед» втирался на твоё тело жиром, который был тщательно наложен с помощью кисти. После этого следовали две минуты в ледяной ванне, а затем – наказание в сушилке».

Чтобы устраивать подобные выходки, кто-то постоянно должен был стоять на стрёме, чтобы предупреждать, когда Алекс Фергюсон, Арчи Нокс, Эрик Харрисон или другой член тренерского штаба появлялся на горизонте. Эти традиции стали частью современного легендарного «Манчестер Юнайтед». Процесс закалки, сделавший мужчин из Райана Гиггза, Дэвида Бэкхэма, Пола Скоулза, братьев Невиллов и остальных. Все они ссылались на эти истории в своих автобиографиях и, в некоторой степени, в документальном фильме «Класс 92», который рассказывает об их невероятных достижениях. Они до сих пор вздрагивают и качают головой, вспоминая былое, но на их лицах можно заметить и улыбки.

✼✼✼

Пол Скоулз, как и Эдриан Доэрти, был ужасно скромным подростком. Идея с «посвящением» не казалась ему смешной тогда, когда познакомился с «Манчестер Юнайтед» в 1991 году, и она не кажется ему смешной даже сейчас.

«Всё именно так и было, не так ли? – задался вопросом бывший полузащитник сборной Англии, пожимая плечами, когда я встретился с ним в ноябре 2013 года, чтобы взять интервью для рассказа о новом фильме «Класс 92». – Там…. Там случались такие вещи, о которых сегодня рассказывать нельзя. Теперь такое просто невозможно и никогда бы не произошло. Думаю, что идея посвящений в те дни состояла в том, чтобы сделать тебя психологически устойчивее и сильнее. Смысл был в этом».

Пол Скоулз в школьной команде - крайний справа, нижний ряд. 

Хотя весь этот эксгибиционизм против своей воли, должно быть, был неприемлем для кого-то, кто похож на Скоулза.

«О, да, я возненавидел это, – сказал он. – Правда, всё это в скором времени закончилось. Думаю, кто-то из родителей игроков пожаловался».

«Насколько плохими могли быть события, о которых я сейчас отказываюсь рассказывать? Не могу проболтаться, – говорит Скоулз. – В нынешние дни у вас были бы большие проблемы из-за тех проделок. Я серьёзно».

Слово «посвящение» предполагает некоторое утешение, что всё это случится лишь один раз, просто для того, чтобы каждый узнал друг друга поближе, но это не так. Многие проделки продолжались в течение года как специальное наказание, скажем, за плохое выступление на тренировке или, когда вопрос стоял о черновой работе. Джимми Шилдс вспоминает, как его раздели до нижнего белья и заставили бегать в снежную погоду, пока его одноклубники смеялись над ним, наблюдая из тёплого коридора. Гари Невилл также сделал запоминающееся заявление в своей автобиографии, что «тренеры могли смотреть, как новички бегают в холодную погоду голышом и в одних лишь бутсах, но просто закрывали на это глаза». Лес Поттс говорит: «Я не могу сказать, что надо мной издевались, но я бы пытался держаться подальше от раздевалки. В первый год, пожалуй, они превратили мою жизнь в ад».

«Просто смешно, что творилось в те дни, – рассказывает Джонатан Стенджер. – Это было тяжёлой школой. В те дни в «Манчестер Юнайтед» тебе нужно было показать психологическую устойчивость и способность преодолевать сложности. Не думаю, что я был достаточно силён ментально, чтобы выживать в тех условиях. Но тогда профессиональный футбол был именно таким. Честно говоря, я не помню, чтобы над Доком часто издевались. Он обладал сильным характером и, подумав дважды, принимал своё собственное решение. Но было много других ребят, которых заставляли делать разные вещи».

«Будучи новичком, ты не понимаешь, что тебя ждёт, – рассказывает Маркус Брамельд. – Это хороший урок, как выживать в условиях высокой конкуренции. Приходилось сживаться со старшими. Нужно было в один момент становиться мужчиной. Некоторые из нас, такие как я и Док, пытались привыкнуть к жизни вдали от дома. Если посмотреть на нескольких парней из одной возрастной категории, то можно заметить, что некоторые выглядели потерянными. Так это было в те дни».

Первая неделя для новичков стала комбинацией «зверской» военно-морской тренировки, часов поручений, а потом унижений в исполнении старшекурсников. Добро пожаловать в «Манчестер Юнайтед». Единственный момент, когда новички касались мячей, – это когда они накачивали их для первой команды или когда получали ими по голове от старших ребят. Не так всё это себе представлял Эдриан Доэрти и остальные первокурсники, когда они подписывали контракты перед своими счастливыми родителями или когда прощались с ними неделю назад.

Местным ребятам, которые каждый вечер направлялись домой, во время рассказов о тяжёлой тренировке нужно было умалчивать о вещах, которые их родители не захотели бы услышать. Но, как минимум, при них были комфортные домашние условия. У остальных убежища не было. Был телефон в холле, но он практически всегда был занят, особенно первые недели. Семья и друзья хотели знать всё. И, как говорит Поттс: «Ты ловил себя на мысли, что описываешь жизнь в клубе как что-то большее, чем это было на самом деле».

Ради спокойствия родителей Доэрти умалчивал о многих деталях, когда общался с ними по телефону. А потом он звонил своим друзьям.

«Поначалу это не оправдывало ожиданий Эйди, – рассказывает Найл Дунфи. – Это не было похоже на тренировку. Более того, начиная с заданий, дресс-кода и всего остального, игрокам явно давали понять, что теперь это стало их работой. И Эйди, учитывая его спокойствие и жизнелюбие, в том смысле, что он обожал веселье и всегда играл в футбол лишь потому, что наслаждался им, был шокирован всем этим».