«Помню, в первый день несколько человек пошли в магазин, а на обратном пути нас преследовали какие-то парни на машине и с ломами. Какого черта?»

В этот день новичкам выдавали форму. Первогодки получили новые клубные куртки, идеально выглаженные белые майки, серые шорты и чёрные бутсы. На некоторых эта форма мечты смотрелась отлично. Эдриан же выглядел как пугало: блейзер висел на нём мешком, а майка болталась на уровне колен. Он понимал, что выглядит ужасно, поэтому специально вытягивал руки. Лучше, когда смеешься со всеми, а не когда смеются над тобой.

Куртки должны были подчёркивать значимость и важность нахождения в таком клубе, как «Манчестер Юнайтед». Но Эдриану это напоминало обычную школьную форму. Его больше волновало то, что они должны были сами запастись белыми майками. По наущению родителей он отправился в Манчестер с несколькими майками и парой чёрных туфель, но Джо Браун советовал купить как можно больше, чтобы не проводить дни напролёт за стиркой и глажкой одежды. Каждому игроку, которому требовалась новая рубашка, нужно было сесть на автобус до центра города и заглянуть в «Маркс и Спенсер» или другой универсам.

Центр города. Автобус. Покупки. Трата денег. Все эти мысли вгоняли Эдриана в тоску, но он знал, что это придётся сделать. Это было первое испытание в новой независимой жизни. Он сядет в автобус, купит всё, что нужно, и вернётся тем же автобусом. Неужели это так сложно?

Фрэнси Макколи, школьный учитель из Страбана, услышав звонок телефона, подошёл и снял трубку. «Звонил отец Эдриана, Джимми, – вспоминает учитель. – Он сказал, что Эдриан застрял в центре Манчестера без денег. Он находится недалеко от «Маркс и Спенсер» в телефонной будке и не знает, что делать. Я попросил Джимми передать Эдриану, что я заберу его».

Семья Доэрти просила Макколи присматривать за Эдрианом, изредка приглашать его на обед и помогать в случае крайней необходимости. Фрэнси с удовольствием согласился и собирался позвать Эдриана в гости после первой недели обучения, но он никак не ожидал, что первый сигнал SOS поступит так скоро.

«Важно понимать, что для молодого парня из Страбана Манчестер был совершенно другой средой. Страбан – небольшой город, который можно пройти пешком за десять минут. Если нужно что-то купить, хотя цена будет 23 фунта, они могут продать вещь за 20 фунтов».

«Эдриан отправился в «Маркс и Спенсер» за новой футболкой. Он пришёл на кассу и, узнав, что придётся заплатить 15 фунтов или около того, предложил им меньше денег. Естественно, они отказались. Ему как раз хватало на новую майку, но не оставалось денег на автобус до Солфорда. Так что он позвонил и сказал, что денег нет и что он не знает, что делать. Я добрался туда так быстро, как смог, но никого не встретил там. Я нашёл телефон и позвонил Джимми, и тот сказал, что Эдриан пошёл пешком. Ему нужно было пройти несколько миль. В этом весь Эдриан. Для парня из провинциального городка в Ирландии это было большим решением. У него всегда была эта внутренняя уверенность».

✳✳✳

Но прежде всего эта уверенность проявлялась на футбольном поле, и он ждал возможности, чтобы показать это. Во время тревожной и утомительной первой недели он и его товарищи по академии утешались тем, что каждый час изнурительных тренировок, уборки территории и издевательств от старших ребят приближал их к заветному моменту, когда они выйдут на футбольное поле в майке клуба. Этот армейский, как описывал его Питер Смит, режим тренировок был первым шагом на долгом пути, ведущим в основной состав клуба. Они знали, что следующие шаги будут делать уже на футбольном поле. И первым серьёзным испытанием станет Молочный кубок, который пройдет в Северной Ирландии в конце июля.

Тренировочный цикл был построен так, что вскоре физические тренировки сменялись работой с мячом. Каждый футболист, особенно такой одарённый, как Доэрти, любит работать с мячом. «Он был на голову сильнее всех, – говорит Джонатан Стренджер. – Он обладал невероятным мастерством».

Доэрти любил тренироваться. Даже в Страбане он обводил жестяные банки или тренировочные конусы на большой скорости, а затем бил по воображаемым воротам, забивая гол, или отдавал передачу на воображаемого товарища по команде. Но в Манчестере были другие тренировки – более систематизированные, более строгие. Эрик Харрисон старался прививать ученикам базовые навыки, доводя их до инстинктивного уровня. Самым главным было думать как игрок «Юнайтед», быть трудолюбивым, правильно относиться к процессу и знать, как себя вести и с мячом, и за пределами поля. Харрисон принимал поражение в равном матче, но всегда говорил, что не признаёт недостаток игрового рвения.

«Первым, о чём говорил Эрик, всегда был клубный значок «Манчестер Юнайтед»; он считал, что те, кто его носит, должны работать больше, чем кто-либо другой, – вспоминает Питер Смит. – Нам, полузащитникам, он говорил так: «Бросьте пару быстрых взглядов налево и направо через плечо, прежде чем получите мяч, и не рассчитывайте на подсказки. Если я увижу, что вы не посмотрели по сторонам, я сниму вас с игры». Он буквально вбивал в вас это самое "смотреть по сторонам"».

Одним из упражнений было взаимодействие между фланговыми игроками. Правый вингер Доэрти должен был играть против левого защитника (сначала – против Леса Поттса, потом – против Шона Макколи; они оба не любили это упражнение, а именно – играть против Эдриана), но это была только первая часть. Когда мяч был у соперника, Доэрти должен был прикрывать правого защитника, которого играл Алан Макриви. От ярких полузащитников клуба ждали не только дриблинга, проходов и ударов! Под началом Фергюсона и присмотром Харрисона вингер должен был терроризировать оборону соперника, когда «Юнайтед» владел мячом, и в равной степени помогать игроку сзади. Этот стиль – командная работа превыше таланта – был очень близок стилю игры в школах Северной Ирландии и не приносил много удовольствия Доэрти.

✳✳✳

Дом, милый дом! Доэрти вернулся в Страбан. Молочный кубок проходил на северном побережье страны, в Колрейне, Портраше и других городках неподалёку. Смиту, Макриви и Доэрти разрешили проведать семьи до того, как игроки вылетят обратно в Манчестер через несколько дней. Пусть недолго, но Эдриан был дома, и всё было как раньше.

«Юнайтед» жил в курортном городке Портраш, на побережье. Лес Поттс вспоминает, что у игроков не было отбоя от местных девушек. Но у игроков не было времени на развлечения. Под руководством Брайана Кидда и Нобби Стайлза они проводили по парочке семидесятиминутных игр каждый день с понедельника по пятницу. В группе команда разобралась с «Колрейном» (1-0), «Хартс» (2-1) и «Стар оф зе Си» (3-0). Доэрти полностью провёл первый матч, отдыхал во втором и вышел на замену в матче, где 15-летний Колин Телфорд оформил хет-трик, после которого получил приглашение в школу на следующий год.

Джимми Доэрти вспоминает, что сын страдал от болей в спине до и во время Молочного кубка, но в четверг сыграл два матча в день. Утром он помогал обыгрывать «Дандолк» в четвертьфинале, а в матче с «Клайдбанком» отдал результативную передачу на Майка Гордона, который забил единственный гол в дополнительное время. В финале им предстояло встретиться с «Ньюкаслом», в составе которого играли пять будущих игроков АПЛ – Ли Кларк, Алан Томпсон, Робби Эллиотт, Алан Нейльсон и Ли Макел. У Кларка уже была отличная репутация. Поттс вспоминает, что о нём уже говорили как о звезде и даже вешали на него ценник в 1 миллион фунтов, и с каждым годом он всё поднимал планку. Правда, «Юнайтед» никогда им не интересовался. По словам Поттса, тренер соперника снял Кларка с игры, но Ли успел забить свой гол.

В итоге «Ньюкасл» победил 2-1, но Молочный кубок был отличным опытом для новичков «Юнайтед». Телфорд стал лучшим игроком клуба на турнире, забив четыре гола в четырёх матчах, но его очень впечатлила игра напарника, выступавшего с проблемами со спиной. «Это был первый раз, когда я играл вместе с Доком, и мне казалось, что он не из этого мира, – говорит Телфорд. – Он был просто неподражаем».

✳✳✳

Надвигался новый сезон, но Доэрти не испытывал такого волнения, как остальные игроки в команде. Он очень скучал по дому. Ещё одной причиной было разочарование в ежедневных рутинных тренировках. И всё это было «приправлено» постоянными болями в спине, из-за которых он был частым гостем в лазарете. Сначала по совету врачей он продолжал растяжки, затем ему был предоставлен отдых, что означало, что он пропустит следующие предсезонные матчи. Но, что самое унылое, он должен был выполнять повседневные обязанности новых учеников.

Жизнь травмированного ученика одинока, особенно если он только переехал в чужой город и не имеет возможности повидаться с семьёй и друзьями. Доэрти страдал. Ему не нравились тренировки, ежедневные рутинные обязанности, замашки и подначки старших игроков как во время тренировок, так и на базе. Он скучал по семье и друзьям, тем не менее закрывался в комнате и не находился в компаниях учеников, которые собирались смотреть телевизор по вечерам. «Трудно было заполнить время после тренировок, – говорит Питер Смит. – После тренировки положено отдыхать, но было скучно, и нужно было как-то с этим бороться».

Доэрти был не единственным, кому приходилось тяжело. Джонатан Стренджер вспоминает: «По возвращении с тренировки на игроков нападала тоска по дому. Местным ребятам приходилось полегче – всё-таки они не жили вдалеке от дома и родителей, предоставленные сами себе. Жить одному в таком возрасте гораздо сложнее, чем представляют себе люди».

В автобиографии «Мой рецепт веселья» («My idea of fun») Ли Шарп рассказывал, как они играли в игру под названием «Темнота». Они выключали свет, задёргивали шторы и в полнейшей темноте бросались разными вещами. Даже если в тебя попали, ты не должен издавать шум. Если ты зашумел, то следующий раунд ты начинал без руки или на одной ноге. «Вот так развлекалась молодёжь в одном из самых лучших клубов мира. Но были игры и похуже для тех, кто приезжал на просмотр во время праздников. Днём они тренировались со своими кумирами, но вечером их выстраивали в одну линию перед телевизором и включали порнофильм, который их заставляли смотреть. Если хоть у кого-то из них вставал, то всех выгоняли на улицу».

Сначала некоторые из местных завидовали ребятам, которые жили в общаге, с их сумасшедшими играми и независимостью от родителей. Но потом они начинали жалеть людей, с которыми жили юноши. Киран Тоул, местный парень, на то время второгодка, вспоминал, как приходил к ребятам в дом, который назывался «дом Бренды». Хозяйкой дома была многострадальная Бренда Гослинд, и ребята часто играли в такую игру: по очереди бросали подушку в стену. Суть была в том, что нужно было попасть в шестидюймовое пространство между картиной и настенными часами. При промахе нужно было позвать Бренду и задать какой-нибудь неловкий вопрос, в то время как на полный звук был включён порнофильм. Бедная Бренда.

У вас сложилось впечатление, что такая жизнь была совершенно несовместима с профессионализмом, которого требовали от ребят Алекс Фергюсон, Эрик Харрисон и другие тренеры. «Всё это было глупо, – говорит Тоул. – Посмотрите на происходящее со стороны того же Дока, который был не только гораздо более интеллигентен, чем средний ученик, но и просто находился на другой волне. О чём он мог подумать, глядя на всё это?»

Всё происходящее усугублялось проблемами со спиной, из-за которых Эдриан не мог тренироваться и принимать участия в матчах. Он пропустил несколько товарищеских игр и пятидневный турнир на севере страны, в котором «Юнайтед» победил и первогодки подняли свой первый трофей над головой. Одним из победителей был 15-летний Райан Уилсон, который впоследствии станет Райаном Гиггзом. Когда после очередного посещения медицинского центра Эдриану прописали ещё больше отдыха, тренеры решили отпустить его домой в Страбан на несколько дней. И Эдриан некоторое время спокойно отдыхал от Клиффа, Солфорда, общежития и прочей суеты и анархии послетренировочного времени.

✳✳✳

К тому времени, как Эдриан готов был играть, сезон уже начался. Это был странный и беспокойный период истории «Юнайтед». Клубом интересовался Майкл Найтон, а вскоре он купил его за 20 миллионов фунтов. «Юнайтед», усиленный парой новых дорогих игроков (Нилом Уэббом и Майком Феланом), выиграл 4-1 у «Арсенала», тем самым подарив надежду болельщикам на возвращение в элиту футбола. Затем в клубе появились Гари Паллистер, Пол Инс и Дэнни Уоллес. Но уже спустя несколько недель стало понятно, что эта звёздная команда будет бороться только за выживание, а популярность Фергюсона в глазах разочарованных фанатов сошла на нет.

С этими приобретениями первая команда, казалось, слишком отдалилась от юниоров, однако это были напрасные переживания. Доэрти необходимо было наверстать пропущенные пять недель. Он вернулся в команду и сразу забил «Ливерпулю» в победном матче (3-0). Этого было достаточно. Победы над мерсисайдским клубом на всех уровнях футбола всегда высоко ценились в «Юнайтед».

Своей игрой в матче Доэрти заслужил вызов на кубок Grossi Morera, проходивший в Италии. Большинство игроков были второгодками, но несколько младших игроков также отправились в Италию. Среди них были Ян Уилкинсон, Алан Макриви, Джон Шарплс, Джимми Шилдс, Питер Смит и Эдриан Доэрти. Самым удивительным был вызов Райана Уилсона, который был моложе Доэрти на шесть месяцев. Райану даже пришлось пропустить неделю школы.

Это был большой шаг вперёд для Уилсона: в свои 15 лет он начал в старте пять матчей из шести в турнире для 18-летних. Доэрти же появился в основе против «Витербезе» и вышел на замену в матчах против «Милана», «Аталанты» и «Торино», а также в выигранном со счётом 4-1 финале против «Осера».

Тони Парк, который всегда посещал и освещал игры команды, вспоминает, что Доэрти во всех матчах сыграл «превосходно»; Алан Тонге же говорил только об одном матче, за который Эдриан заслужил похвалу. Но Доэрти никогда не чувствовал себя счастливым. Ему очень не нравилась дорога: сначала полёт в Рим из аэропорта Хитроу, затем час в автобусе до их базы в Баньореджо, а ещё ежедневные поездки на матчи в близлежащие города – Витербо, Галлезе и Чивита-Кастеллана. Доэрти всегда слушал своё стерео. Он также не был любителем иностранной еды. «Вне поля единственное, что я запомнил о Доке, это то, как он появлялся и исчезал за обеденным столом, – вспоминает Тонге. – Мы все обедали в спортивных костюмах, он же был в старом-старом свитере. Он подходил к столу, хватал кусок хлеба и снова исчезал».

Кирану Тоулу даже пришлось проверять командные фотографии перед возвращением в Манчестер на предмет наличия на них Доэрти. «Я помню Гиггзи в этой поездке, но не Дока, что странно, так как он был очень хорошим игроком», – говорит Тоул.

✳✳✳

Казалось, что неприятности остались позади, а на горизонте не маячили выезды за границу, так что Доэрти втянулся в тренировочный ритм и играл по субботам за разные составы клуба. Оставалась одна проблема: даже несмотря на то, что игроки много тренировались и занимались рутинными делами, было слишком много свободного времени в обед и по вечерам. Марк Боснич, сосед Доэрти, заходил по вечерам в местный паб, выпивал пару пинт пива и шёл спать, что было лучше, чем «просто таращиться на стены», как он говорил. Доэрти решил найти что-нибудь другое. Он отыскал пару католических церквушек неподалёку – церковь св. Бонифация и св. Себастьяна, – но был очень разочарован, узнав, что они не проводят дневные мессы. Занятия в колледже должны были начаться только в конце сентября.

По дому скучали многие ребята из Солфорда, в том числе Джулиано Майорана, талантливый вингер, который перешёл в «Юнайтед» из «Хистона», выступавшего в Восточной лиге страны. «Я постоянно задавался вопросом: почему нас поселили в одном из самых криминальных районов Солфорда? – говорит он. – Помню, в первый день после возвращения на тренировочную базу, кажется, в 1989 году, несколько человек пошли в магазин, а на обратном пути нас преследовали какие-то парни на машине и с ломами. Какого черта?»

«До этого у меня была работа и полная занятость. В «Юнайтед» тренировки начинались в полдесятого, заканчивались в полдень, и я не знал, чем занять день. Мне становилось скучно, и я тосковал по дому. Все думают: «Вы в «Манчестер Юнайтед», что ещё нужно?» Но было тяжело, я скучал по семье. Мне было 19, у меня была машина, и я думал: «Куда бы поехать?» Моя семья была в Кембридже, в трёх часах езды, и я мог поехать туда. Доку было 16, и его семья была на расстоянии перелёта. У него не было такой возможности».

Доэрти проводил дни и вечера в своей комнате, слушая музыку, и потихоньку копил деньги из тех 29,50 фунтов, что платили каждую неделю. Наконец он решил, что настало время воплотить в жизнь одну давнюю задумку. Он поехал в Манчестер, нашёл музыкальный магазин, купил гитару и несколько учебников к ней. Продавец даже добавил к гитаре бесплатный проигрыватель. Вскоре он и его гитара стали неразлучны.

✳✳✳

Тинэйджеры обычно не рассказывают обо всем по телефону. Джимми и Джеральдин очень волновались, что их сын скучает по дому. Они попросили Френси Макколи держать связь с парнем и, возможно, вытащить его погулять в один из вечеров. «Я жил в 10 минутах от его дома, так что я забирал парня, и мы ездили куда-нибудь перекусить, – вспоминает Макколи. – Мы говорили о Страбане, футболе, смотрели телевизор. Он был милым, воспитанным и немногословным молодым человеком, и не было похоже, что он вписывается в общую атмосферу, царившую в клубе. Другие ребята всё время смотрели футбольные видео, выпивали, гуляли по городу. Эдриан же купил себе гитару и учился на ней играть».

«Эдриан был религиозным парнем. Я учился в католической школе и знал местных священников. Один из них, отец Хулахан, рассказал, что однажды ночью услышал стук в дверь, и молодой парень спросил его, будет ли вечерняя месса. Месса уже закончилась, но отец Хулахан был ярым фанатом «Юнайтед» и был рад познакомиться с Эдрианом».

✳✳✳

В конце сентября, вернувшись в Страбан, Ди Дивенни нашёл конверт под половой тряпкой. Неразборчивый почерк и марка Манчестера подсказали ему, кто был отправителем. Дивенни быстро открыл письмо в надежде прочитать интересный рассказ о жизни в клубе... Но его сердце упало. Он быстро понял, что его друг Эдриан Доэрти говорил совсем не о том, что представлялось каждому парню, мечтавшему об этом клубе.

«Учёба проходит не слишком хорошо, – говорилось в самом начале письма. – По сути, это скучно. Это просто «cat» [«сat» – это сленговое слово, которым они обозначали что-то, похожее по значению на «ужасно» – прим.автора]. Быстро надоедает играть в тот футбол, что играют здесь. Тренировки не очень тяжёлые, но всё равно ждёшь, лишь бы они побыстрее закончились. Сегодня мы, например, бегали трусцой, а потом занимались всякой ерундой. Затем мы проиграли второгодкам со счётом 5-0. Это нормальный счёт. Скоро они все будут проставляться за свои 18 лет. Мне всё равно. Пишу об этом так, между прочим. Вчера я случайно зашёл за занятия для подростков, пропустил автобус и не мог попасть домой в течении двух часов».

Дивенни вспоминает: «В письме было несколько хороших слов о доме в Бери, где хранятся клубные фотографии («он был похож на космический корабль»). Также Доэрти сокрушался о том, что «почти все ученики – фанаты U2 [рок-группа из Дублина – прим. пер.], но никто из них ничего не понимает в музыке, так что даже не с кем и некуда сходить в субботний вечер». Он писал и о том, что уже неплохо играет на гитаре, но не знает, где бы себя показать, а также надеется, что я отлично провожу вечера субботы. Наконец, в конце письма говорилось о том, что Эдриан надеется увидеться в «следующий уик-энд или после следующего». Ах, да, также он писал, что забывает чистить зубы каждый день. И подпись – "Эдриан Доэрти"».

«Я понял, что он скучает по дому, как только получил это письмо, – говорит Дивенни. – Мы были ребятами из провинции, наивными шестнадцатилетними подростками из городка, где все знали друг друга в лицо. Он переехал в большой город. В письме было написано, что всё для него в новинку, но, если читать между строк, можно было понять, что он потерялся. Он не рассказывал о футболе и удовольствии в него играть. Только о тренировках и усердной работе».

«Было действительно нелегко, – вспоминает Уэйн Баллимор, сосед Доэрти. – Я был довольно застенчивым парнем из Мансфилда, который считался глубинкой, так что было непросто. Но гораздо сложнее было Доку. Он приехал в Манчестер, в большой клуб, а за спиной были семья и друзья, которые многого ждали от него. Проводить дни и ночи с незнакомыми ребятами действительно тяжело. Как по мне, он был слишком уж застенчив. Я пытался поговорить с ним, но разговоры выходили короткие. «Что ты делал прошлой ночью?» – «Играл музыку». Я спрашивал, какую, но не понимал ничего из того, что он мне отвечал».

Марк Боснич также говорил, что было трудно уживаться с его более юным соседом. «Док был другим. Можно сказать, что футбол – это конформистское сообщество, к которому нужно приспосабливаться. Если ты не приспособлен, люди думают, что ты ненормальный. Он знал, что отличался от всех, а я всегда думал, что ему нравится быть наедине с собой. Он не собирался меняться, чтобы быть похожим на всех. Когда мы шли играть в снукер, он оставался и читал. Я спрашивал миллион раз, всё ли в порядке, и всегда казалось, что всё хорошо. Из него вышел бы отличный карточный игрок, так как никто никогда не мог понять, о чём он думает».

Питер Смит говорил, что только потом понял, как тяжело было Доэрти. «Если мы собирались в Манчестер прогуляться по магазинам, мы всегда спрашивали, едет ли он с нами. Он предпочитал оставаться один, читать и играть на гитаре. Я думал, он был счастлив быть сам по себе. Он никогда не говорил, что скучает по дому. Никогда не говорил о том, что думает вернуться домой. Помню, однажды я вернулся с тренировки, а он исчез».

1 глава | 2 глава | 3 глава | 4 глава | 5 глава | 6 глава | 7 глава