Димитар Бербатов. «Мой путь». Невозможное возможно. Глава 3. Часть 6

✳✳✳

«Байер»: новый сезон, новая драма

До того, как я добился столь грандиозного успеха со сборной, у меня был тяжелый сезон 2002/03 с «Байером». Возможно, три упущенных в предыдущем сезоне трофея сильно повлияли на Топмёллера. Следующий сезон выдался очень сложным: мы уже были вынуждены бороться за выживание в Бундеслиге. В 2003 году Топмёллер покинул свой пост, не добившись и доли того успеха, который у него был в сезоне 2001/02. Было грустно, поскольку уходил классный тренер и замечательный человек.

Новый сезон мы начали с огромной психологической нагрузкой. Состав остался практически прежним. Клуб приобрел только Франса, с которым, к слову, я отлично сыгрался. Но сезон начался ужасно. Нам потребовалось четыре игры, чтобы добыть первую победу. На контрасте с прошлым сезоном это казалось странным. Не сказать, что у нас резко упал уровень игры и индивидуальных навыков – нам даже удалось обыграть «Баварию», – но чего-то не хватало. Сам факт неудач был тяжелым моральным бременем для всей команды.

Мы всеми способами пытались преодолеть кризис. Были и постоянные командные собрания, организованные Калмундом и Топмёллером, но ситуация продолжала ухудшаться. Мы оказались в нижней части таблицы. Нужно было в срочном порядке найти объяснение происходящему и решить проблему. Мы сотни раз собирались вместе, чтобы найти причины неудач после феноменального предыдущего сезона. Нас пугала мысль о том, что мы могли вылететь. Все были в шоке!

Однажды Калмунд приготовил специальную презентацию. Знаете, что мы на ней изучали? Нашу игру, самих себя! Обычно всегда анализировали нас и сообщали нам о хороших и плохих моментах игры. Теперь анализ игры, статистика представлялись лично директором. Все внимательно слушали, смотрели на себя самих глазами тренера, глазами директора и «глазами» статистики. Можно было задавать вопросы. Предполагалось, что такая дискуссия может привести к решению проблем. Слушая все это, я сильно нервничал и даже вспотел: «Что они скажут обо мне?». И тут Калмунд произнес: «Димитар Бербатов». Пауза. Казалось, что в тот момент мое сердце выпрыгнет из груди.

«Даже не думайте его трогать. Он будущее “Байера”. Я верю в него». Потом он то же самое сказал мне лично: «Я верю в тебя. Просто играй и ни о чем не беспокойся». В момент, когда он говорил это перед всеми, мне стало очень неловко, я начал краснеть. Я был очень польщен. Я всегда испытывал огромное уважение к Калмунду, мы с ним были в отличных отношениях. Он действительно ценил мои навыки, и это было не зря: следующие три сезона я был лучшим бомбардиром команды. Те слова отлично повлияли на меня в моральном плане, я их помню до сих пор. Они были очень важны условиях глубокого кризиса. Однако климат в команде только ухудшался.

Тот кризис привел к увольнению Топмёллера. Кого обычно обвиняют в тяжелых положениях? Конечно же тренера. Топмёллер всегда хорошо ко мне относился. У него даже было что-то общее с Йоханом Кройфом: так же, как и он, Клаус много курил. Иногда он закуривал прямо во время матча. Я навсегда запомнил его с сигаретой в руке во время четвертьфинального матча Лиги чемпионов против «Ливерпуля». Мы их обыграли со счетом 4:3. Топмёллер и Херманн отлично взаимодействовали и проделали великолепную работу. У меня остались только теплые воспоминания о Топмёллере. Я запомнил его человеком, который дал мне шанс и однажды назвал меня «случайным гением».

Команду возглавил Томас Хёрстер, который провел в «Байере» большую часть игровой карьеры. До конца чемпионата оставалось четыре игры, мы находились в зоне вылета. Менхенгладбахская «Боруссия» опережала нас на три очка, «Ганза» – на четыре, а «Ганновер» и «Арминия» – на пять очков. Выполнить поставленную задачу могло быть гораздо легче, если бы до этого мы не потеряли очки с «Менхенгладбахом». Мы вели со счетом 2:1. После того как я забил и отдал передачу, я подумал, что матч решен, но на последней минуте основного времени они отыгрались.

В 31-м туре мы сократили расстояние, победив «Арминию» со счетом 3:1. Матч не обошелся без драмы. Они сразу же завладели инициативой, а мы были настолько напряжены, что со стороны наверняка напоминали гипсовые статуи. Тем не менее, нам удалось победить. На нашем стадионе всегда был аншлаг. Да, Леверкузен – маленький городок, но болельщики там преданные. Каждый матч собирал 22 500 зрителей.

Затем у нас была гостевая встреча с «Гамбургом». Они боролись за место в тройке и разгромили нас 4:1. За два тура до конца мы поняли, что нам снова предстоят два финала. Матчи, конечно, не такие престижные как в прошлом сезоне, но чрезвычайно важные – на кону было выживание. Если считать победу над «Арминией», то можно сказать, что нам удалось одержать победу в трех «финалах».

Перед этими двумя матчами нашим новым тренером стал Клаус Аугенталер. Мы готовились к домашнему матчу против «Мюнхена-1860». Практически сразу же после стартового свистка мне удалось забить с передачи Бирофки. Следующий я забил под конец первого тайма: Живкович сделал навес с правого фланга, который я переправил в левый угол ворот. 2:0. Я ликовал! Мы победили 3:0. В параллельном матче «Арминия» уступила «Ганзе» с таким же счетом. Теперь мы на одно очко обогнали «Арминию». 

Оставался один тур. «Арминия» принимала «Ганновер», а мы играли в гостях против «Нюрнберга». Именно там мы упустили титул годом ранее (0:1). Тогда Калмунд все время хватался за голову, мяч никак не попадал в ворота соперника. Я надеялся, что судьба будет благосклонна к нам, чтобы мы завоевали долгожданный титул. И кого бы волновал последующий вылет? Но в этот раз нам все же удалось обыграть «Нюрнберг» со счетом 1:0, а «Арминия» у себя дома проиграла. Мы остались в Бундеслиге. Весь Леверкузен праздновал после матча. Мы прыгали, кричали, целовались и обнимались! Мы праздновали так, будто завоевали титул. Да что там, будто требл взяли!

Я много раз пытался понять, как могло случиться, что в одном сезоне мы претендовали на три трофея, а уже в следующем боролись за вылет. С тем же составом, тем же тренером, тем же стадионом и теми же людьми, с которыми работал раньше. Но даже такие ужасные сезоны помогают в будущем. Когда я впервые сыграл против «Манчестер Юнайтед» в Лиге чемпионов, мы их обыграли. В сезоне 2002/03 судьба снова свела нас.

Тогда мы попали в одну группу. Я снова столкнулся с глыбами – Бекхэмом, Гиггзом, Рио Фердинандом и Ван Нистелроем. В домашнем матче с «Юнайтед» я забил Бартезу, но голевая машина Ван Нистелрой положил дубль в той игре. Я тогда забил сразу же после перерыва: получил передачу от Баштюрка на левом фланге, обработал и пробил правой прямо в дальнюю штангу ворот Бартеза. 

Возможно, это был первый момент, когда я заставил «Юнайтед» обратить на себя внимание. Потом я их еще наказывал, когда играл за «Тоттенхэм». Но до этого мне еще предстояла встреча с ними на «Олд Траффорд». Тогда я даже не подозревал, что мои мечты будут осуществляться именно здесь. Мы проиграли 0:2, но финишировали в группе на втором месте, сразу за ними. Как и в предыдущем году, на следующем этапе нам выпала «Барселона», остальными соперниками были «Интер» и «Ньюкасл». «Барсе» я тоже забил.

В первой встрече я выпрыгнул выше всех на угловом – и БАМ! У Роберто Бонано не было шансов. Сойдя с ума от радости, я снял футболку и бросился к Топмёллеру. У нас все было плохо в Бундеслиге, но я не мог не выразить ему свое уважение и признательность. Однако моего гола снова оказалось недостаточно для победы. Савиола забил нам сразу же после перерыва, благодаря пасу Клюйверта. А в самом конце основного времени точку поставил Овермарс – 2:1.

Я говорил Топмёллеру, возможно, несколько раз, что ему не стоило заменять меня за несколько минут до всего этого. И всё же мои голы в ворота «Манчестер Юнайтед» и «Барселоны» – это не так уж плохо для 21-летного парня. Во время матча с «Интером» на «Сан-Сиро» один из моих ударов попал в штангу. Нам не удалось выйти из группы. Из матча с «Ньюкаслом» я запомнил только хет-трик Ширера в наши ворота.

Таким образом, к своим 22-м годам я уже поиграл на многих легендарных стадионах Европы и встречался с такими командами, как «Барселона», «Реал Мадрид», «Манчестер Юнайтед», «Ньюкасл», «Ливерпуль», «Арсенал», «Ювентус», «Интер», «Бавария» и дортмундская «Боруссия». Однако в целом сезон 2002/2003 был ужасен.

✳✳✳

Немногословный человек и восхождение «девятки»

Ауг прибыл, как мессия, к двум последним турам чемпионата. Чемпион мира в составе Германии, масштабная личность. Именно с ним мы снова поднялись с колен. Впервые взглянув на него, я увидел суровое лицо, полностью лишенное эмоций. Я недоумевал: «У этого человека есть хоть какое-то чувство юмора? Или он самый большой страдалец в мире? Он нас так измучает бегом, что точно будет не до смеха».

Но все мои пессимистичные мысли от первого впечатления полностью исчезли, когда я чуть ближе познакомился с Клаусом Аугенталером. Довольно скоро я понял, что он исключительный человек. У нас сложились потрясающие как рабочие, так и дружеские отношения. Но это было не сразу. 

Сначала я должен был убедить его, что я достойный игрок. Доказывать я привык с детства, поэтому для меня это не стало проблемой. В целом ничего нового, только следующий сезон я начал на лавке. Аугенталер любил тренироваться вместе с нами. Понятно, что в свои 45 он был на другом уровне, нежели молодые игроки, но он по-прежнему показывал класс в защите.

На одной из тренировок мы отрабатывали завершение. Как нападающий, я должен был принять мяч, убрать защитника и забить. В данном случае защитником был Клаус Аугенталер. Нападающие менялись по очереди, и, когда подошла моя очередь, я услышал за спиной: «Не волнуйся, Берба. Я рассчитываю на тебя. Продолжай упорно тренироваться, я знаю, на что ты способен». Затем я услышал следующее: «Давай посмотрим, на что ты сейчас способен. Ты думаешь, я слишком стар и не успеваю за мячом, но я чемпион мира. Ты думаешь, легко пройти чемпиона мира, а?». Каждый раз он говорил, что-то подобное. Такой подход вдохновлял меня и давал позитивный настрой.

Однажды он дал нам два дня выходных. Каждый поехал туда, куда захотел. Аугенталер собирался в Мюнхен, я остался в Леверкузене. Уже тогда у нас были потрясающие отношения и на поле, и вне его. Вы уже знаете, насколько «интересно» я проводил там дни, а теперь и на тренировки решил не тратить свободное время. Надо было придумать что-то другое, чтобы не умереть от скуки.

В то время Аугенталер водил «Мерседес» Е-класса. Я тогда был крепким игроком старта и лучшим бомбардиром команды и считал тренера своим другом. Поэтому я решил пойти к нему в кабинет и сказал: «Босс, я слышал, вы собираетесь навестить свою семью. Вы оставляете свою машину здесь? Может, мне можно покататься на ней пару дней?». В то время я водил C-класс, и все меня подкалывали, мол, на таких только пенсионеры ездят. Ауг чуть не сожрал меня своим взглядом: «Берба, ты сошел с ума?». Но я продолжил настаивать: «Босс, я отличный водитель. Тем более я буду следить за ней. Зачем ее оставлять на стоянке? Вдруг кто украдет?». Ага, кража автомобиля с охраняемой стоянки. Смешно. Но поскольку я отчаянно хотел поводить его машину, я продолжал нести подобную чушь. Он вообще не понимал, смеяться ему или нет. «Тренер, ну пожалуйста. Я никогда не водил такую машину».

И после того как я триста раз его попросил, он все-таки дал мне ключи. «К моему возвращению он должен быть чистым и с полным баком. И чтобы ни царапины!». Этим он полностью покорил меня. Кто-то может подумать, что такой подход плохо влияет, мол, своим любимчикам он позволяет делать всё, что угодно. Однако я это воспринимал иначе. Он поощрил мое легкомыслие, и теперь я обязан доказать, что он не ошибся во мне.

Впоследствии это стало для меня дополнительной мотивацией на тренировках. Помню и другие его проверки. Во время международной паузы я попросил дополнительный день отдыха. Постучал в дверь, зашел в кабинет и начал: «Бла-бла-бла, мне нужно увидеться с семьей». Он отрезал: «Ни за что!». Я продолжал настаивать, но он – ни в какую: «Я сказал – нет!». Эта беседа происходила незадолго до тренировки. Разные люди по-разному реагируют на подобные ситуации. В моем случае я действительно перебарщивал. Подумал про себя: «Да как он смеет не пускать меня к семье! Кто он вообще такой!». Но поскольку я не мог позволить себе орать на него, то выплеснул свою злость на тренировке. Я так носился, что под конец у меня голова кружилась. В конце Аугенталер сказал мне: «Ты еще хочешь лишний день отдыха? За то, как ты сегодня тренировался, я тебе его дам». 

Потом я часто думал: «Он что, специально так? Хотел меня проверить?». Часто плохое настроение приводит к посредственной самоотдаче, но у меня вышло не так. Я не знаю почему. Может быть, Ауг действительно мог залезть в мою голову. Моё первое впечатление «с этим тренером будет очень тяжело» превратилось в «он отличный парень». У нас были прекрасные дружеские отношения, но все-таки я его еще и очень уважал. Человек, игравший в двух финалах мундиаля и выигравший один. Это то, чего я никогда бы не достиг. Как его можно не слушать?

В итоге сезон удался. Аугенталер помог нам выйти в Лигу чемпионов. Он, как и я, был немногословным человеком. Он напоминал мне отца. Никогда не желал доброго утра. Даже немцы не понимали его, потому что в большинстве своем это очень вежливые люди. Каждый день игроки говорили друг другу “Guten Morgen” и жали руку каждому. Перед тренировкой в раздевалке мы по сто раз обменивались рукопожатиями. Это меня убивало. С ними очень контрастировал Аугенталер. Каждый раз казалось, будто он встал не с той ноги. Ауг всегда заходил молча. Наверное, в этом плане только я его понимал, потому что сам был таким. Нам достаточно одного взгляда для приветствия. Иногда мы просто кивали друг другу, но зачастую взгляда было достаточно.

У меня был незабываемый момент с Аугенталером после матча с «Ромой». Тогда я забил один из своих лучших голов в карьере. После матча мы собрались в аэропорту, ждали самолет. Я немного важничал. Я чувствовал себя Зевсом среди облаков, был очень горд, на седьмом небе от счастья. Я ничего не ждал от других, но всё равно все подходили поздравлять меня. Так вот, прогуливаюсь я себе с самодовольной улыбкой – и тут я внезапно оказываюсь лицом к лицу с Аугенталером.

Если бы это был какой-то другой тренер, то я бы услышал: «Классно сыграл! Просто шикарно!». Однако он промолчал, лишь слегка качнул головой и посмотрел на меня своим восторженным взглядом. Это было его фирменное выражение, но для меня это было куда значимее любых слов. Это значило: «Берба, этот гол чертовски красив!». Такие люди мне нравились с детства. Им не нужны слова. Этим он меня и покорил.