Димитар Бербатов. «Мой путь». На пути в ЦСКА и не только. Глава 2. Часть 3

✳✳✳

Закрытый показ

Я играл за молодежную команду старшего возраста, тренировался вместе с основой и жил в небольшом домике, когда узнал, что мы можем пересматривать наши матчи на видео. Сейчас понимаю, как же это было забавно. На один из таких просмотров я позвал к себе партнеров из молодежки.

Пената всегда старался смотреть наши игры, но если у него не было такой возможности, то он просил сотрудников снимать их. В частности, этим занимался наш легендарный оператор ЦСКА Митко Димитров. Мы были в курсе, что Пенев поручал ему снимать и наши матчи. В то время я подробно изучил территорию вокруг домиков, так что у меня была возможность выведать некоторую информацию. В главном здании, где находились раздевалки, также располагалась комната для анализа матчей. Там были телеэкран и видеоплеер. Я выяснил не только то, где хранится ключ от этой комнаты, но и на какой кассете записана именно наша игра и где эта кассета лежит. В итоге я собрал свою банду на показ ярчайшей футбольной премьеры – мы впервые в жизни смотрели запись нашего поединка.

До этого никто из нас не видел себя на поле – ни на пленке, ни по телевизору. Мы расставили стулья, как в кинотеатре. Нас, подопечных Гаганелова, было пятеро или шестеро.

– Ну как, вы готовы?

– Да!

Чувствовалось напряжение. Я включил запись, и мы буквально погрузились в то, что происходило на экране. Несмотря на то, что матч этот был скучнейшим, мы полностью отсмотрели его. Да, мы забили несколько голов, но это не было тем произведением искусства, которое мы изначально представляли.

Мы вскрикивали каждый раз, когда замечали себя на поле. Кто-нибудь постоянно говорил: «Ребят, вы видели мой пас?» или «Как вам моя обработка?». Мы перематывали, приостанавливали, включали запись снова и снова и убили на это 3-4 часа. Было уже поздно – в это время, как правило, я оставался наедине с волками в Панчарево. Мы начали в десять вечера, а закончили к часу-двум ночи. После просмотра я положил кассету на место, запер дверь и вернул ключ, будто ничего особенного и не произошло.

Но на самом деле произошло великое событие: мы впервые увидели на себя на видео… Это было незабываемо.

✳✳✳

Первая остановка в отеле

Когда я жил в Панчарево, мама время от времени навещала меня. Она приезжала на автобусе в Софию из Благоевграда. Как и любая другая мать, она беспокоилась о своем ребенке. Я был вдалеке от родного дома.

Не знаю, какие мысли были у нее в голове… Однажды перед поездкой в Софию она решила взять на работе аванс в размере 25 фунтов. Приехав, она сказала мне: «Димитар, давай позволим себе расслабиться и снимем номер в отеле?». Не подумайте, мы не жили на широкую ногу.

Мы поселились в гостинице при нашем тренировочном комплексе на 4-ом Километре. Это была обычная комната, но сам жест значил для нас (и особенно для мамы) многое: она показала, что готова обеспечить своего сына всем, чем может. Никогда прежде мы не останавливались в отелях.

На следующий день у нас намечалась игра. Вы спросите где? На грязном поле у этой же гостиницы. Я забил два мяча, и мы с мамой поехали обратно в Благоевград. В автобусе она прямо-таки светилась от счастья: ради ребенка она взяла аванс и сняла комнату, а потом увидела, как он оформляет дубль прямо под окнами.

Как-то вечером, после одного из матчей, у меня вдруг поднялась температура. Я вновь лежал один в Панчарево. Поскольку главным медиком в нашей семье была именно мама, я позвонил ей и спросил, что делать. Она посоветовала мне приложить ко лбу тряпку, смоченную уксусом, и тут же сообщила о неприятности отцу. Они приехали ко мне на старой «Жигуле» так быстро, как будто случился пожар.

Увидев на градуснике отметку «40», родители тут же отвезли меня в больницу. Они так перепугались! Оказалось, это был фарингит. Родители хотели забрать меня с собой в Благоевград, пока я окончательно не выздоровею, но ведь здесь у меня были тренировки. Тогда они сказали, что останутся со мной в Панчарево и будут следить за моим самочувствием, но и это было невозможно. «Вы с ума сошли? Чтобы утром вас тут увидели ребята? Ну уж нет! Я поправлюсь, ведь я теперь знаю, чем я заболел. Поезжайте домой».

Домик в Панчарево был для меня своего рода крепостью, замком мечты. Я нарисовал на потолке эмблему ЦСКА. Бывало, я лежал в постели, смотрел на нее и долго-долго размышлял о большом будущем.

✳✳✳

Дебют за ЦСКА

Это были первые числа декабря 1998 года. Осенняя половина сезона подошла к концу, но главная команда продолжала тренировки. Мне же отпуск не нужен был вовсе. Я занимался тем, чем хотел: работал вместе с основой ЦСКА. Команде предстояло сыграть товарищеский матч против греков, и, слава богу, Пенев включил меня в заявку. В этот раз не придется отсиживаться у себя в домике: мне выпал шанс сыграть за взрослую команду!

Мы отправляемся из Панчарево. Я захожу в автобус через заднюю дверь, занимаю первое попавшееся место и сижу тихо, как мышь. В автобус заходят другие игроки, а я просто сижу без движения. Через несколько секунд кто-то похлопывает меня по плечу… Я оборачиваюсь и вижу Стилияна Петрова. «Эй, ты как? Все в порядке? Если тебе что-то понадобится, дай мне знать». Мне нет и восемнадцати, я впервые сижу в автобусе ЦСКА с главной командой – естественно, у меня на лице написано, как я волнуюсь. Петров был тем, кто это заметил, и он сразу же протянул мне руку помощи.

16 декабря я дебютировал за ЦСКА в матче против «Пиерикоса» из греческого города Катерини. В перерыве я заменил другого Петрова – Мартина. Так совпало, что это была его последняя игра в футболке нашего клуба. Петров очень ярко проявил себя и переходил в ФК «Серветт» из Женевы, где начинался его европейский путь. Встреча закончилась безголевой ничьей, но люди вокруг остались довольны моим выступлением. По возвращении в Болгарию игроков отпустили на рождественские и новогодние праздники, но мой праздник уже состоялся!

Я с нетерпением ждал начала нового года, но это не имело ничего общего с празднованиями. На этот период у нас были запланированы зимние сборы. К нам приехали еще несколько футболистов, и мне больше не нужно было оставаться одному в домике, окруженном волками. Среди этих футболистов были Веселин Великов из «Этара» и Владо Манчев из «Хебара». Позднее мы вместе защищали цвета национальной сборной.

✳✳✳

Снеговики с мячом

Я попал на зимние сборы, которые проходили близ горнолыжного курорта. Там проходили мои первые незабываемые тренировки с ЦСКА. На базе в Пампорово я не был раньше. Это было очень старое и несуразное место. На сборах в то время было несколько очень дерзких персонажей, которые впоследствии стали моими большими друзьями: Тодор Кючуков, Александр Томаш, Косё Мирчев, Иво Димов, Эмо Кременлиев, Валё Станчев, Краси Чомаков, Милен Петков, Галин Иванов и Румен Христов. Выдающийся состав.

Я был безумно счастлив оказаться на этих сборах, но старался не показывать своих ярких эмоций. По правде говоря, эти сборы с самого начала были для меня мучением с точки зрения физических нагрузок. Пената гонял нас до смерти. Мне казалось, что старшая команда должна бегать меньше младшей, но не тут-то было. Оказалось, что даже больше.

На этом курорте был огромный холм. Тренер стоял на самой его вершине и, подобно диктатору, давал нам указания. Иной раз он мог скинуть нам оттуда набивной мяч и отправить в погоню за ним. Как только физиотерапевт давал свисток, мы должны были броситься по холму и попытаться вернуть мяч боссу. Со стороны мы были похожи на стаю дрессированных собак, бегущих за палкой. Гнались за снарядом просто как угорелые! Как только кто-то ловил мяч, мы сразу бежали вверх на холм. Тот, кто ловил снаряд, был удостоен чести вручить его лично Пенате. А всё для чего? Да чтобы он снова бросил мяч вниз. И мы снова бежали, кто-нибудь забирал мяч, и мы поднимались наверх. Подниматься по холму уже само по себе было трудной задачей: кругом лежало очень много снега. Это было адским зрелищем: мы ползли по склону, утопали в сугробах и вытаскивали оттуда друг друга. Снег заполнял сапоги, ноги отмерзали. Кошмар! Мы были как ожившие снеговики.

В то же время такие выматывающие тренировки в нечеловеческих условиях показали мне, что Пенев обращается с талантливыми игроками совершенно иначе. В какой-то момент он почувствовал, что я достиг своего потолка. Футболисты постарше уже привыкли к такому темпу и интенсивности на тренировках, а я лишь делал первые шаги. Это был мой первый опыт тренировок со старшими игроками, мне просто не хватало кислорода во время таких пробежек. Мы продолжали бегать и выполнять упражнения, я чувствовал, что вот-вот упаду в обморок, но все же не останавливался. Безусловно, бывали случаи, когда Пената подходил ко мне и говорил: «Чуть передохни, Димитар. Не делай это упражнение». Он просто чувствовал, что я вымотан. Я задыхался так, что мое сердце едва не выскакивало изо рта.

Так повелось, что новички не имеют права жаловаться на что-то. Даже если бы я жаловался, кто бы меня слушал? И каковы были бы последствия? Они бы дали мне пинка под зад и сказали продолжать бежать. Но сам Пената чувствовал, как мне тяжело, и говорил: «Расслабься, отдохни». Он замечал всё, обладал интуицией, и это, конечно, помогало юнцам вроде меня.

Тренировки повторялись каждый день. В наш график включалась также и утренняя пробежка по извилистой дороге вокруг базы. Днем были двусторонки прямо на снегу – не только на ровной поверхности, но и на самом горнолыжном склоне. Мы выделяли для себя участок и играли там, пока лыжники занимались своими делами. Вообще, игра на снегу была безумно неприятной, но имела свои преимущества. Мяч то непредсказуемо отскакивал, то, наоборот, застревал, и нам нужно было чувствовать его на все сто.

Нам удалось превратить минус – те погодные условия – в плюс и использовать его для дальнейшего развития наших навыков. Когда мяч прекратит движение? Как сильно снег замедлит его? Стоит ли немного отойти назад, чтобы увидеть, как отскочит мяч, или рискнуть и попытаться взять его под контроль? Как правильно отдать пас? Должен ли он катиться по снегу крученым или вертеться в воздухе?

Как я уже говорил, база в Пампорово была странной, но еще более странной была наша комната. Я жил там вместе с Миро Николовым, очень талантливым молодым игроком из «Септември» (София). Когда я играл против него на юношеском уровне, он вечно нас уделывал. Эксперты признавали его одним из самых талантливых футболистов страны, поэтому ЦСКА и подписал его.

Когда на сборах нас распределяли по комнатам, меня поселили вместе с Миро. Хоть я и играл против него, я не был знаком с ним лично. У комнат была особая планировка: между кроватями была перегородка, которая скрывала наши головы, и лежа мы даже не видели друг друга. Это избавило меня от неудобств, связанных с налаживанием контакта с незнакомым человеком: не нужно было смотреть друг на друга и думать, как начать разговор. В то время я был не особо общительным, и Миро Николов был точно таким же застенчивым парнем. На протяжении сборов мы говорили друг другу только «доброе утро» и «спокойной ночи». Бывало и такое, что я чувствовал себя настолько неловко, что выходил из комнаты и шел гулять.

В один из самых первых вечеров мне стало очень скучно, и я решил пройтись по гостинице. Бесцельно бродя по коридорам, я увидел, как мои партнеры по команде играют в карты. Я подсел к ним за стол и начал наблюдать за ходом игры. Я даже ни с кем не общался, просто смотрел. Рубилось четверо парней: Александр Томаш, Тодор Кючуков, Косё Мирчев и Станислав Ангелов (Пелето). Первым со мной заговорил Кючуков, а потом подключился Томаш. Постепенно я начал вливаться в коллектив. Это были первые моменты многообещающих знакомств, которым суждено было перерасти в большую дружбу. Я приходил к парням каждый вечер, и к середине сборов мы уже окончательно подружились. За шутками и игрой в карты я начал понемногу расслабляться. Ребята приняли меня, и с ними я ощущал себя куда спокойней. Эти сборы прошли бы для меня не так успешно, если бы я всё время сидел один в комнате.

✳✳✳

Подарок на 18-летие

30 января 1999 года, то есть прямо в свое 18-летие, я сделал себе отличный подарок – забил гол в первом же матче за взрослую команду ЦСКА. Конечно, это был всего лишь товарищеский матч, но вы же понимаете, что это значит для совсем молодого парня?

Это было сразу после сборов в Пампорово и незадолго до того, как мы должны были отправиться на Кипр. Утром молодежке предстояло сыграть против «Академика» (София), а вечером основу ждал поединок с украинским «Днепром». Я узнал, что тренер молодежной сборной Болгарии приедет на матч специально для того, чтобы глянуть на меня. Меня предупредили: «Берба, будь готов. Тебя сегодня будут просматривать».

Всё бы ничего, но на улице по-прежнему лежало очень много снега. Мяч даже не катился по полю. Оно больше подходило для лепки снеговиков или игры в снежки. Тем не менее, мне удалось собраться. Я вспомнил, как меня не взяли в сборную, когда я еще был в «Пирине», и внутри меня все загорелось. Появилась огромная мотивация. Я сказал себе: «Будет там снег или не будет, но я обязательно покажу класс».

Мы выиграли со счетом 2:1. Косё Мирчев забил первый мяч, а я – второй. Я провел достойный поединок. Мне не солгали: тренер сборной действительно приехал сюда, так что ему было на что посмотреть. После этой игры, в день моего 18-летия, предо мной также распахнулись двери национальной сборной. Ни я, ни руководство и представить себе не могли, насколько же продуктивным для меня окажется это путешествие вместе со взрослой командой.

Дальше я поехал на вторые сборы с ЦСКА на Кипр. Туда отправилось гораздо меньше человек, чем в прошлый раз, но я все так же был вместе с составом. В Пампорово я узнал, как много общего у нас с Кючуковым, так что в Айя-Напе мы уже были соседями по комнате. С этого момента мы всегда жили вместе – вне зависимости от того, были это сборы или нет. У нас не было жилья в Софии, поэтому мы снимали комнату вместе. Позже, когда я выступал за «Байер» и «Тоттенхэм» и возвращался в столицу, мы брали номер в отеле в центре. Я спал в одной комнате, он – в другой. Только стоит сказать, что до всех этих легендарных историй с друзьями мне предстояло пройти через многое. Не только как футболисту, но и как человеку…

✳✳✳

План Шефа

Зима для ЦСКА выдалась такой же суровой, как и испытания в моем первом лагере. В феврале у нас хотели свергнуть власть. Военные пытались сместить Илью Павлова с поста президента клуба. Мы, футболисты, не совсем понимали, какие страсти кипят сверху, и нашей задачей было просто усердно тренироваться. У меня-то уж тем более было меньше осведомленности о ситуации. В итоге на внеочередных выборах победил Павлов, хотя, конечно, были люди, которые пытались воспользоваться временной нестабильностью в руководстве.

В первые месяцы 1999-го я спокойно приобщался к настоящему мужскому футболу, однако случилось событие, которое могло изменить мою жизнь. После одной из тренировок я шел из Панчарево в супермаркет в Горубляне, чтобы купить что-нибудь поесть. По дороге туда я встретил бывшего игрока ЦСКА Добри Митова. Он сказал мне: «С тобой хотят познакомиться кое-какие люди. Они попросили меня отвезти тебя к ним». Ничего не подозревая, я сел в машину, потому что доверял этому человеку. До прихода в ЦСКА Митов играл в одном клубе с моим отцом. Я знал его и не чувствовал опасности. На тот момент у меня не было мобильного телефона, так что даже в теории я не мог кому-то сообщить о своем местонахождении.

Добри высадил меня возле ресторана, внутри которого находились несколько человек. За одним столиком отстраненно сидел мужчина, за другим, чуть поодаль, – три-четыре парня размером со шкаф каждый. Мужчина взглянул на меня и сказал: «Присаживайся, пожалуйста». Я чувствовал себя неловко и, наверное, даже чуть побаивался. Мужчина спросил: «Ты знаешь, кто я? Как меня зовут?». «Нет», – честно ответил я. «Мое имя Нассо, но люди называют меня Шефом». Он начал подходить ближе к сути дела. «Я работаю в “Велбажде” из Кюстендила, и Георгий Илиев хочет, чтобы ты присоединился к нашей команде. Мы знаем, что ты очень хорош, а еще нам известно, что платят тебе в ЦСКА совсем не те деньги. Мы можем предложить тебе сумму посерьезней. Ну, так что, перейдешь к нам?». Я тут же начал искать повод позвонить родителям. Я продолжил диалог, а затем спросил, могу ли я связаться с ними. Он сказал, что нет никаких проблем, и я пошел к телефону в ресторане. Я ввел наш номер и молился, чтобы кто-нибудь поднял трубку. Первый гудок… Второй… Я уже на грани сердечного приступа. Третий…

– Алло?

– Пап. Добри Митов отвез меня к каким-то странным людям. Я их не знаю. Они хотят, чтобы я перешел в их «Велбажд».

– Мите, где ты?

– В каком-то ресторане, не уверен точно, в каком.

Понятия не имею, что там себе надумал отец, но он был категоричен и твердо сказал мне: «Не уходи оттуда и ни в коем случае не езди никуда вместе с ними! Я уже еду в Софию».

Папа позвонил Мэрри, а тот вышел на Эмиля Данчева. Когда я подписывал контракт с ЦСКА, Данчев был исполнительным директором клуба. Он связался с Павловым, а тот, в свою очередь, с владельцем «Велбажда» Илиевым. Они обсудили мое затруднительное положение. Видимо, на Шефа надавили, потому что он сказал мне: «Спасибо, ты можешь быть свободен. Но обязательно подумай о нашем предложении, мы строим достойную команду. К тому же у нас есть средства – мы можем выкупить тебя в один миг».

В Панчарево меня уже ждали Мэрри и отец. Эмо тоже был там. Только когда я увидел всех их вместе, мне удалось немного успокоиться. Узнав об этом случае, мои одноклубники еще долго надо мной подшучивали. В тот момент я действительно испугался. Спустя годы это событие было сильно преувеличено и даже подавалось в СМИ как похищение. Но, мне кажется, те люди просто не знали, как им действовать. То был единственный метод завлечения: «Вот, у нас есть деньги, поехали к нам». На мое «не хочу» ответили: «Отказы не принимаются, ты станешь нашим».

Тогда я не знал много о персоне Илиева. Я в принципе не знал ничего, кроме своего домика, телевизора, тренировок и ЦСКА. Лишь слышал о Василии и Георгии Илиевых (два брата, руководили одной из крупнейших групп, связанных с различными компаниями, также были замешаны в некой криминальной деятельности). Это был весь объем моих знаний. Даже наш президент Илья Павлов был известен мне только по имени и должности. Меня волновала только игра и ничего больше. В итоге мне повезло, что Павлов и Илиев смогли между собой договориться и прийти к общему знаменателю, исключив потенциальный конфликт.