Димитар Бербатов. «Мой путь». Укрощение неподдающегося мяча. Глава 1. Часть 6

✳✳✳

Спортивная академия

Спортивная академия футбола в Благоевграде была местом, где обучались и тренировались все молодые игроки «Пирина». Это было большое трехэтажное здание. Там был ресторан. На втором и третьем этажах располагались спальни, которыми пользовались дети, поступившие в академию из других городов. Здесь были спортивные залы для гандбола и гимнастики. Снаружи – беговая дорожка, яма с песком для прыжков в длину и небольшая футбольная площадка. Именно отсюда нас забирали на автобусе и отвозили в деревню Рилци, где проходили тренировки. Много раз, прежде чем меня приняли в спортивную академию, я проходил мимо этого места по пути на футбольные матчи в других районах и школьных дворах. И я просто знал, что однажды поступлю на обучение именно в это место. Это был мой путь к главной команде «Пирина» (Благоевград).

Тот самый момент настал тогда, когда я достиг необходимого возраста, и, даже осознавая, что меня ждут вступительные экзамены в академию, я ни минуты не сомневался.

Лето 1993 года подходило к концу, и мое долгое футбольное приключение вот-вот должно было начаться. Нельзя было поступить в академию без сдачи вступительных экзаменов. Кандидатов ждали на стадионе «Христо Ботев». Мы с Шумето пошли вместе. Там было так много детей, так много претендентов... С некоторыми из них мы уже были знакомы, потому что играли вместе по соседству. Им я всё уже доказал. Другие просто знали меня: «Эй, это сын Ивана Бербатова. Его примут». Время от времени я слышал такие слова – они являются частью жизни любого спортсмена: «Это сын такого-то, за него не волнуйтесь, его точно возьмут. Можете принять это как должное». Хотя на самом деле у меня был только я сам.

Было несколько упражнений, которые мы должны были выполнить: например, дриблинг между фишками и завершение ударом в конце. После этого нас оценивали. Следом мы переходили к другому заданию – передаче или выполнению обводки или финта. Затем ещё одно задание, и ещё... В этом случае тренеры также становились судьями. Они давали нам баллы за каждое упражнение, а затем подсчитывали их. Вступительный экзамен закончился игрой. Когда мы закончили, нам сказали, что результаты будут через неделю, их вывесят у входа в академию. Пока мы с Шумето ждали, когда пройдет эта неделя, мы обсуждали наше выступление и то, достаточно ли мы сделали, чтобы нас приняли.

Настал момент истины. Вместе с Шумето и вратарем, которого мы называли Зенгата, я отправился в академию, строя планы стать новым Стоичковым, Ван Бастеном и Ширером. Зенгата воображал себя великим вратарем Вальтером Дзенгой. Шумето представлял себя на месте одного из величайших защитников. Результаты с именами поступивших были распечатаны и вывешены у входа. Имена были перечислены согласно сумме набранных баллов: первый, второй, третий, четвертый...

Рядом с именами были оценки, которые получили поступившие. Я начал читать и увидел: Берба был на втором месте. Я сразу же задался вопросом, кто был первым. Проверил – на первом месте оказалось имя Ивана Попова. Мгновенно целью моей жизни стало выбраться оттуда и найти Ивана Попова, чтобы выяснить, кто он такой. Как мог Иван Попов оказаться на первом месте? Кстати, кто такой Иван Попов? И вот так довольно скоро я познакомился с Попето.

Шумето и Попето, эти двое, как я уже имел возможность упомянуть, были моими лучшими друзьями в Благоевграде. О, какие истории мы можем рассказать о нашей Святой Троице – Шумето, Попето и я!

В то время игра в бинго была очень популярна, и по какой-то странной причине мы были буквально одержимы ею. Возможно, потому, что мы питали слабую надежду на то, что это поможет нам выиграть немного денег. Сначала у нас не было денег вообще, так почему бы нам хотя бы не попробовать? Честно говоря, мы часто эксплуатировали Попето. Он был родом из села Белица, но, поскольку жил в Благоевграде, отец присылал ему деньги. Зная это, мы постоянно мучили его: «Давай, Попе, пойдем играть!» Попето вообще не любил бинго, но, тем не менее, мы продолжали уговаривать его.

Зал для игры в бинго находился напротив отеля «Ален Мак». Там можно было встретить самых разных людей. Бабушки, дедушки, молодые мужчины и женщины, мальчики. Самые разные люди, но все они наделены огромным азартом. Они надеются, что бинго решит их проблемы и принесет им процветание, им больше ничего не придется делать. Естественно, мы тоже были среди них. Но мы были новичками, и к тому же весьма молодыми.

В наш самый первый раз мы начали писать в наших карточках числа 8, 10, а затем продолжали вычеркивать цифры. В какой-то момент Шумето толкнул меня локтем: «Эй, мне кажется, у нас бинго». Я взглянул – он действительно закончил колонку! Я подтолкнул его: «Кричи “бинго”, парень!» Он ответил: «Нет, ты кричи...» Мы оба были довольно застенчивы и, решая, кто из нас должен выкрикнуть, чуть не потеряли деньги. Я не помню, кто из нас в конце концов справился со своими нервами. Мы выиграли пять фунтов.

Это стало традицией: если мы побеждали, то все трое, как хорошие друзья, шли гулять и покупали что-нибудь поесть. В любом случае, наше свободное время было в основном по вечерам, но мы никогда не посещали бары или клубы. Мы ходили за едой только в том случае, если нам удавалось выиграть немного денег. В небольшом парке напротив отеля «Ален Мак» был киоск с хот-догами. Мы брали хот-доги, садились и начинали разговаривать о том, что станет с каждым из нас и кто что будет делать в жизни. Мы смотрели на звезды и начинали мечтать. О дружбе, о жизни, о футболе. Мы могли выиграть всего пять фунтов, но ходили так гордо, как будто выиграли весь мир.

Это было хорошее место, академия. Там я познакомился со многими другими ребятами, которые впоследствии добились хороших результатов в профессиональном футболе: Радослав Бачев, Радослав Митревски, Димитар Коэмджиев, Георгий Бижев, Георгий Даскалов, Иван Цветков... Когда меня приняли в академию, отец записал меня играть со старшими детьми. После общения с его командами у меня уже был какой-то опыт взаимодействия со взрослыми игроками. Тренером старших ребят был Славчо Моралиев. Фактически он был моим первым тренером. Я тренировался с детьми, которые были не просто старше – они были на целых два года старше меня. Это очень мне помогало.

Поскольку взрослые игроки не нянчатся с тобой и не жалеют, ты развиваешь больше навыков. Становишься сильнее как физически, так и ментально. Эти парни также были более опытными, так что кое-чему они могли научить. Честно говоря, в то время, когда я был в команде Славчо, я не так часто выходил на поле: он в основном выпускал детей постарше. Это было понятно, но я все еще не ценил этого. Я умолял своего отца, спрашивал его, не будет ли лучше снова вернуться в мою команду, чтобы я мог играть.

Его ответ, однако, был один и тот же: «Нет! Ты останешься, будешь тренироваться и поймешь, что так будет лучше для тебя. Всегда полезнее тренироваться и играть с детьми постарше». Поэтому, несмотря на мое недовольство, я остался и, хотя у меня было не так много игрового времени, тренировался со старшими парнями, набирался опыта. Иногда я играл со своей возрастной группой. Тренером этой команды был Атанас Петзовски.

Славчо хорошо относился ко мне, и, хотя он чаще выпускал на поле других ребят, когда мне предоставлялась возможность, я старался не разочаровать его. Он не был обязан выпускать на поле или брать меня, какого-то тощего маленького мальчика, в команду, которую он тренировал, но он должен был признать мой потенциал, чтобы дать мне возможность учиться у моих старших коллег. Славчо ценили и уважали все. Я помню время, когда он довольно часто кричал на меня. Однажды он подошел ко мне и сказал: «Митко, ты знаешь, почему я кричу на тебя больше, чем на кого-либо другого? Потому что ты способен на большее! Если бы я знал, что ты не в состоянии сделать больше, и это был твой предел, я бы даже не стал беспокоиться! Но я вижу, что у тебя есть качества, которые тебе нужно проявлять и развивать!»

Нас отвозили на тренировку в пяти километрах от города, в деревню Рилци, на автобусе команды «Пирин» (Благоевград). На том самом, который перевозил игроков взрослой команды. Ты паришь в небесах от счастья и восторга, и когда ты занимаешь свое место, чувствуешь себя особенным.

Поскольку мы путешествовали группами по две-три команды одновременно, часто не хватало мест для всех мальчиков, и автобус был переполнен. Тем не менее, это было веселое время.

Раздевалку в Рилци можно было назвать раздевалкой с большой натяжкой. Она не закрывалась, все сиденья были сломаны, как и душ. Когда сами душевые работали, проточной воды не было, но если и была, то постоянно холодная. А если там и была горячая вода, то к тому времени, когда подходила твоя очередь принимать душ, она уже остывала. Но это тоже делает тебя сильнее. Иногда клубный автобус «Пирина» не мог нас забрать. В этих случаях мы пользовались общественным транспортом.

Славчо Моралиев был классным и приветливым парнем. Но он заставлял нас бегать, как безумных. Практика – это громко сказано. Мы просто бегали. В Рилци было два игровых поля, расположенных на холме, одно над другим. Дальше на холме виднелись виноградники. Люди работали на своих виноградниках, пока мы бегали, взбирались на холм и делали круги, пока не переставали чувствовать свои ноги. Это был старый добрый метод – бежать со всех ног, чтобы у тебя было больше воздуха.

Несколько парней, включая меня, всегда были в числе последних. Я ругался и кричал: «Успокойтесь, ребята! Притормозите!» Некоторые дети смотрели на эти «тренировки» как на возможность поиграть: когда ты бежишь в числе первых во время этих пробежек, тебе дают шанс. Эту точку зрения разделяли и некоторые тренеры. Когда ты молод и много бегаешь, у тебя большой объем легких.

Я сам никогда не был особо одарен в этом, поэтому просто кричал им вслед: «Хватит, ребята, притормозите! В конце концов, мы должны быть командой, не так ли?» Конечно, никто не обращал на меня никакого внимания. Все старались произвести впечатление на тренера. Но у меня было мощное оружие: я мог играть в футбол. Я знал, что позже на поле покажу, на что способен. Именно так и произошло. Я догонял и обгонял их, благодаря своим футбольным навыкам. Я забивал много голов даже в команде старших мальчиков и был очень доволен собой. Моя репутация росла во всей академии. Особенно среди мальчиков моего возраста – игра со старшими парнями и забивание голов производили впечатление.

Юниорские турниры были региональными: победитель нашей зоны играл против других команд со всей страны в национальном турнире. Чтобы пройти квалификацию, мы отправлялись играть в места, о существовании которых я и не подозревал: Якоруда, Хаджидимово, Сатовча, Гоце-Делчев... В тех местах лучше всего было закончить матч и убраться оттуда как можно скорее. Еще лучше было вообще не играть в матче – пусть забьют пару голов и уйдут с миром. Иначе тебя бы побили, отпинали и надавали бы пощёчин. Судья? Какой судья!? После победы в игре нам приходилось убегать как можно быстрее, иногда даже не принимая душ. Не дай бог ты выиграешь – ты не сможешь покинуть стадион.

Однажды, после победы в матче, наш автобус был заблокирован на дороге несколькими машинами. Какие-то ненормальные – проигравшие игроки – ворвались с деревянными битами и начали угрожать, шагая вокруг нас. Тренер тоже был напуган. Хулиганские штучки. Интересно то, что, находясь на нашей территории, они были безобидны, как маленькие котята. Но мы не были мстительными, так как нас учили всегда быть профессионалами.

Однако, как гости, мы всегда выходили на поле с некоторым беспокойством, потому что за них играли футболисты, которые не были постоянными членами команды, которые были старше и даже угрожали сломать нам ноги. Чтобы играть в этих турнирах, нужно было соответствовать возрастным требованиям. Но более старшим игрокам как-то позволяли обходить процесс регистрации. Я все еще понятия не имел, что такое усы, и вдруг видел, как какой-то парень с усами и пышной бородой играет против меня и пытается сломать мне ноги на пыльном поле.

Сейчас я вспоминаю, и мне это кажется забавным, но тогда это было не так. Нужно было идти, играть, быстро прокрасться в автобус и исчезнуть, как дым. Несмотря на все это, мы регулярно выходили на первое место в нашем регионе, и команды «Пирина» всегда попадали в национальный турнир. Однако, оказавшись там, мы проигрывали, так как должны были соревноваться с такими командами, как ЦСКА, «Левски», «Ботев» (Пловдив), «Славия» и так далее. Это было время, когда тренеры взрослых коллективов и менеджеры национальной команды приходили посмотреть на нас. Для твоей команды было крайне важно попасть на турнир, чтобы игроки были замечены тренерами национальной сборной. Когда ты играешь за сборную, ты создаешь престиж и своей команде, и своему тренеру.

Нашей команде было трудно добиться чего-то более значимого, так как наших возможностей было недостаточно против соперников из Софии. Они постоянно собирали самых талантливых игроков, поэтому нам было трудно победить их. Мы делали все, что могли, но это явно был наш предел. Этот потолок расстраивал меня. В конечном счете, цель для большинства мальчиков и особенно для их родителей состояла в том, чтобы быть замеченными и переведенными в один из клубов в Софии. В то время эта мысль не приходила мне в голову.

Но очень скоро все должно было измениться...

Как я уже упоминал, я редко играл со старшими парнями, хотя мне очень хотелось. Время от времени я обижался, и никто этого не замечал. В какой-то момент я не был ни здесь, ни там: играть с моей возрастной группой тоже было нелегко, так как команда Петзовски была сплоченным коллективом, который тренировался вместе. Я же в то время присоединялся к команде почти как приглашенный игрок, появляясь только на матчах. Несмотря на это, ребята приняли меня хорошо, и я хорошо вписался.

Я забивал голы, и мы хорошо выступали в региональных турнирах. К сожалению, повторялось то же самое, что происходило со старшими парнями, и мы проигрывали после выхода в национальный финал в матчах с командами из Софии. Тем не менее, не случайно, что организация «Пирина» является одной из лучших в Болгарии: здесь всегда были талантливые игроки, которые были готовы использовать свой шанс и произвести впечатление. Эти матчи были прекрасной возможностью для многих из нас продемонстрировать, на что мы способны.

В конечном итоге я узнал, что существует юношеская сборная. В одно мгновение я захотел попасть туда. Моей целью было пройти отбор и оказаться в команде. К сожалению, поскольку я играл то со старшими парнями, то с младшими, меня почему-то всегда оставляли в стороне от этих элитных отборов. Я чувствовал себя забытым. Чтобы попасть в поле зрения тренера сборной, твой собственный молодежный тренер должен был замолвить за тебя словечко. Но поскольку я не играл регулярно со своими сверстниками, мои отношения как с тренером Петзовски, так и с моими товарищами по команде были не очень теплыми.

Самым важным моментом было, конечно, то, что я должен был проявить себя на поле. Мы знали о предстоящих сборах, где будут потенциальные игроки национальной сборной, за которыми будут следить тренеры, чтобы выбрать несколько человек, которые представят страну. Поэтому во время матчей мы старались изо всех сил. Когда пришло время для объявления, мы все были очень взволнованы. Из нашей команды было отобрано шесть или семь игроков. Я помню, что среди них были Георгий Бижев, Георгий Даскалов и Радослав Митревски. Вместе со всеми другими мальчиками, отобранными со всей страны, мы посетили двухдневные сборы в Бане [село в Болгарии – прим. ред.]. В итоге лучшие игроки по итогам сборов должны были быть отобраны и включены в состав юношеской сборной страны.

Руди Минковски был администратором, ответственным за юношеские национальные сборные. Тренировочные сборы проводились таким образом, чтобы тренеры могли лучше познакомиться с потенциальными игроками. В программу сборов включались практические упражнения и матчи. Но самая важная часть была в конце, когда объявлялось, кто попал в состав национальной сборной. В нашем случае это должно было произойти в конце второго дня.

Когда этот момент наконец настал, мы ждали в своих комнатах, пока тренеры выскажут свое мнение и объявят свой вердикт. Администратор постучал в нашу дверь и попросил всех явиться в его кабинет, где должно было быть объявлено решение. Мы начали идти в очереди – напряженные, но в то же время бодрые. Я шёл последним и уже мечтал быть в команде и забивать голы. Через открытую дверь я видел Руди и тренеров Ивайло Котева и Петзовски. И как раз перед тем, как войти, я заметил руку, отмахивающуюся от меня: «Тебе нельзя. Мы тебя не звали». Дверь захлопнулась прямо у меня перед носом. Я вернулся в комнату. Всех остальных из моей команды взяли, кроме меня.

По сей день я считаю, что это было связано с тем, что тренер из Благоевграда хотел иметь своих собственных игроков. Они были в приоритете, и тренер, вероятно, был прав, оставаясь преданным им. После этого они поговорили со мной, объяснив, что это решение не является окончательным, и меня будут оценивать в других матчах. Впрочем, я мог бы почувствовать, что это была просто ложь, чтобы сбить меня с толку!

Через неделю или две мы играли против «Левски» (Кюстендил). Тренеры национальной сборной должны были присутствовать на матче и снова наблюдать за мной. Во всяком случае, так мне сказал Петзовски. Матч проходил в деревне Коняво, недалеко от города Кюстендил. Во мне было столько энтузиазма, я был так сосредоточен – мы выиграли 8:1, и я забил шесть голов. Но никто не пришел посмотреть на меня... Несмотря на это, шесть забитых голов производят впечатление, видели они это или нет. Мне было интересно, что еще я должен сделать, чтобы все изменить. Я начинал расстраиваться.

Параллельно взрослая команда «Пирина» уже присматривалась к младшим командам, чтобы набрать перспективных талантов, которые могли бы тренироваться вместе со взрослыми парнями и прочувствовать эту атмосферу. По той или иной причине меня снова не взяли. Это меня очень разочаровало. Я отлично выступал со своими сверстниками и забивал много голов. В конечном счете меня не включили ни в национальную сборную, ни во взрослую команду «Пирина». Возможно, моё время ещё не пришло. Возможно, я ещё не был достаточно хорош. Но все это еще больше подпитывало мои амбиции. Я сказал себе: я всем покажу!

Но было ясно, что это не тот путь.

Мой отец (как и я позже) понимал, что для дальнейшего развития нам необходимо сделать следующий шаг. Так что, если «Пирин» не хотел меня брать и не ценил, мы должны были найти другое место. Отец чувствовал, что нужно что-то делать, и у него было решение этой проблемы. Его старый друг и бывший тренер работал в ЦСКА (София), и он решил поговорить с ним. Мой отец хотел спросить его, есть ли у меня шанс на переход в его команду. Звали тренера Христо Маринчев – человек, которому предстояло сыграть важную роль в моем дальнейшем развитии.

Хотя я был еще маленьким мальчиком, и мысль о том, чтобы покинуть Благоевград, пугала меня, мои амбиции были сильнее страха. Я был полон решимости показать всем, кто отверг меня, что они совершили огромную ошибку.