Димитар Бербатов. «Мой путь». Укрощение неподдающегося мяча. Глава 1. Часть 1

✳✳✳

…В жизни у меня было лишь одно огромное желание – стать футболистом и играть за величайшую команду мира!

Мой путь начался в Благоевграде 30 января 1980 года, когда я появился на свет в семье гандболистки Маргариты и футболиста Ивана. Похоже, я был рождён стать спортсменом.

Я родился в разгар суровой зимы, ранним утром, как говорит мама. В то время мой отец играл за «Пирин» и посещал футбольный лагерь в Сирии. Он узнал о моём рождении, только когда вернулся домой. Отец был очень рад сыну. Тогда люди с нетерпением ждали и гадали, кто же у них родится – мальчик или девочка. Тридцать лет спустя, когда должны были родиться мои дочери, единственное, что меня волновало, – это чтобы они и их мать были здоровыми. Мы уже выбрали им имена. У меня были их фотографии до их рождения, как и у всех родителей в наше время.

Мои мать и отец не могли выбрать между Димитаром и Асеном – так звали моих дедов. Перекрикиваясь через окно госпиталя Благоевграда, они решили всё-таки назвать меня в честь деда по отцу. Решение назвать меня в честь одного из дедов было принято задолго до моего рождения. Это была семейная традиция, и они её продолжили. Мне всегда нравилось мое имя, но не его сокращённые формы.

Мы жили в так называемой большой четырёхкомнатной квартире, а нас было шесть человек. Родители моей матери, бабушка Мария и дедушка Асен, были неотъемлемой частью нашей семьи. В нашей квартире всегда было полно людей, и я очень радовался, если мне удавалось время от времени побыть дома одному. Квартира, кстати, принадлежала им, родителям матери.

Там я и вырос, на улице Николы Вапцарова, в большом десятиэтажном доме, в обычной болгарской семье, состоящей из родителей и двоих детей. Ну, не совсем обычной, так как мой отец был профессиональным футболистом. И, как обычно бывает у тех, кто связал свою жизнь с футболом, – его часто не было дома. Тренировки, матчи, сборы и прочее. Я постоянно напоминаю ему о том, что он отсутствовал в день, когда я родился, и он увидел меня лишь через несколько дней после того, как я появился на свет.

✳✳✳

Мой отец

В фильмах встречаются герои, за которых говорит их взгляд. Суровые мужчины, сдерживающие эмоции, несмотря на тяжелейшую ношу на их плечах. У них в душе бушует ураган, но они сильней любой бури. Они могут говорить без слов. Таким человеком является мой отец – непоколебимый герой Джона Уэйна в вестернах. Он никогда не будет плакать или жаловаться, даже если ему порой этого хочется.

Может, даже время от времени наедине с самим собой он позволяет дать волю чувствам, но перед людьми – никогда! Он был так воспитан. В этом нет ничего необычного. Он человек старой закалки. Люди его поколения были приучены не демонстрировать свои чувства. От него не услышишь даже слов одобрения. Может ли он красноречиво описать какой-то важный момент или сделать комплимент? Может ли выразить сильные эмоции? Нет. Для него это проявление слабости. Он остаётся таким даже рядом с детьми и семьёй. Я же веду себя с детьми совершенно иначе. Что логично, сейчас другое время, и мы будто из двух разных миров.

Я всегда хотел проводить больше времени с отцом, но он всегда был занят. В то же время, если меня или брата нужно было наказать за проступки, он всегда был рядом. Наша мать всегда грозила нам отцом. Если мы вели себя плохо, она рассказывала ему, когда он возвращался домой, и мы получали по шее.

В детстве мне очень хотелось знать, что отец думает обо мне, но с годами я начал понимать его без слов. Мне достаточно на него взглянуть, чтобы понять, что он очень хочет сказать мне что-то, но смущается. Но выражение его лица говорит мне обо всём, что я хочу знать. Я научился относиться к таким людям с уважением. У них свои методы общения. Они хотят поблагодарить или похвалить тебя, но испытывают при этом какой-то дискомфорт и не могут проронить ни слова. Я в совершенстве овладел их языком – языком суровых мужчин. У меня был лучший учитель – мой отец.

Отец был хорошим футболистом, защитником, играющим с умом – его сильнейшим оружием. Хотя в прошлом он говорил мне, что был центральным нападающим и вингером, но я ему особо не верил. Опираясь на обрывки своих воспоминаний и рассказы очевидцев, могу сказать, что мой отец был технически и интеллектуально одарён. Так же, как я и мой дед Димитар, как говорят. Очевидно, у меня хорошие гены.

Один из самых грустных эпизодов моих воспоминаний – о том, как отец получил разрыв ахилла. К сожалению, эта травма положила конец его карьере в «Пирине». Он стоял на поле и внезапно упал, без какого-либо контакта. Тот драматический момент повлиял на всех нас. Отцу наложили гипс, он передвигался на костылях. Забота о семье легла на плечи моей матери. Он просыпалась до рассвета и трудилась допоздна. Мы даже покупали лотерейные билеты в надежде выиграть денег, чтобы свести концы с концами. Тогда я дал себе обещание, что стану профессиональным футболистом и что моя семья больше никогда не окажется в таком положении.

Нога отца зажила, но не настолько, чтобы продолжить карьеру. Он устроился барменом. Я брал нашу собаку и навещал его питейное заведение. Мой детский разум всегда находил положительную сторону любых событий. Сейчас мне сложно представить, через что пришлось пройти моим родителям. Как и многие отцы, попавшие в затруднительное положение, мой отец был вынужден совершать немыслимое ради того, чтобы мы не нуждались.

В конце восьмидесятых–начале девяностых наша страна переживала сложный период. Многие жили за чертой бедности. И моему отцу – тому гордому человеку, о котором я говорил, – приходилось выпрашивать бутсы для меня и моего брата. Иногда он просил у экипировщика «Пирина», иногда – у друга из Сандански, но от нас он это скрывал. Отец говорил, что бутсы новые. Ему было стыдно признать, что он не может себе позволить их купить. В то же время он надрывал спину, таская тонны табака. Он устроился на второю работу на табачной фабрике, где разгружал коробки с поставками. Отец делал всё ради того, чтобы приносить семье хоть какой-то доход.

Карьера спортсмена может рухнуть в одно мгновенье. Нужно быть готовым к такому неприятному повороту событий. Я не говорю, что вы должны всё время об этом думать, но исключать подобного сценария нельзя. Поэтому нужно иметь запасной план на будущее. Я часто думал о том, как тяжело приходилось футболистам прошлых поколений из-за того, что у них не было других навыков. Да и в наше время футболисты сталкиваются с похожими проблемами.

Если бы у меня спросили совета, я ответил бы так: если вы сейчас начинаете играть в футбол и не строите планы на жизнь вне футбола – начните строить такие планы как можно скорее. Иначе что у вас останется, если в один несчастный миг судьба разрушит все ваши надежды и ожидания? В лучшем случае ничего такого не произойдет, и вы сможете построить удачную карьеру, но жизнь продолжается и после футбола, а вы еще молоды.

Некоторые игроки привыкают к определенному образу жизни, но они еще не заработали достаточно денег, чтобы жить так и в будущем. Другим не удаётся достичь своих целей, и они не могут найти себе применение в другой сфере. Я знаю таких людей. Футболист – замечательная профессия, но она ограничена временем и возрастом. Только величайшие игроки могут позволить себе жить как короли, не занимаясь ничем другим. Но, честно говоря, я не знаю никого, кто живёт такой жизнью.

Человек всегда стремится к самореализации, и одними деньгами жизнь не наполнить смыслом. Вот и я сижу и пишу эти предложения, пытаюсь давать советы. Я пребываю в некотором смятении, понимая, что конец близок. Я давно ждал этого момента и готовился, просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть. Что я буду делать дальше? Куда приведут меня мои амбиции? Одно могу сказать наверняка – вы ещё обо мне услышите.

✳✳✳

Моя мама

Моя мама совсем не такая, как отец. Она очень эмоциональна, и ей свойственна спонтанность. Возможно, это потому, что она женщина, а может, просто такой характер. Мама – очень прямой человек, она всегда говорит то, что думает. Семья для неё на первом месте: она готова пойти против всех, чтобы защитить нас. Именно мама, не раздумывая ни секунды, пошла на фан-сектор софийского ЦСКА, когда я был в немилости у болельщиков. Мне кажется, любая мать может отреагировать подобным образом, но для того, чтобы это сделать, нужно быть смелым человеком. Но со временем я понял, насколько чувствительной она может быть. С мамой, как и с дедом, мы иногда вместе плакали. Однако это никогда не мешало ей быть сильной в самые тяжелые для меня моменты.

Когда родители познакомились, мама была профессиональной спортсменкой. Высокая, стройная, красивая. Она играла в гандбол. Тренировки проходили в спортивно-подготовительной академии, в которой учился и отец. Мама выступала за юношескую сборную Болгарии, а в 1977 году даже вошла в десятку лучших спортсменов Благоевграда. Её признали лучшим нападающим, казалось, что впереди долгая карьера... А потом она забеременела, и на этом на гандболе пришлось поставить крест. Мама часто рассказывала нам про все это, но делала не только для того, чтобы подчеркнуть принесённую ею жертву. Я думаю, она хотела, чтобы мы знали, что отец не единственный спортсмен в семье, и уважали её.

Маме было очень тяжело с тремя мужчинами в семье. Она работала, а когда возвращалась домой, её ждала вторая смена с утюгом, сковородками и стиральным порошком. Стирка, глажка, готовка – и так каждый день. Я до сих пор помню, как мама расстилала одеяло на полу и гладила на нем вещи два или даже три часа. Всё ради того, чтобы я не ходил в школу в мятой одежде. Мама всегда была амбициозной. Эта черта характера передалась и мне.

После ухода из гандбола она нашла себя в той профессии, о которой всегда мечтала, – стала медсестрой. Мама не только поддерживала меня, но заставляла быть к себе более требовательным. Она может заставить кого угодно поверить во что угодно, прямо как лучшие футбольные тренеры вдохновляют команды в раздевалках после проигранного первого тайма. То, как мама подбирает слова, то, как она говорит, – это настоящий дар.

Я как-то откопал её школьный аттестат и глазам своим не поверил. От и до – все пятёрки. Мама и меня подстёгивала учиться так же. Она до сих пор учится чему-то новому каждый день, не перестает развиваться. Несмотря на все домашние дела и заботы, мама всегда интересовалась, как я тренируюсь и как играю. Она вникала в мельчайшие детали! Её энтузиазм, энергия, любознательность – это что-то невероятное.

В детстве мы всегда равнялись на отца, проводили с ним много времени, но лишь теперь я понимаю, что если бы не мама, то мы бы ничего не добились. Иногда она была даже строже отца, но, когда она раздавала нам с братом подзатыльники, мы больше смеялись! Обычно после этого она просила отца взяться за нас, и вот тогда спасайся, кто может! Сейчас, осознавая, насколько маме было тяжело, я ещё больше начинаю ценить всё то, что на для меня сделала.

Хорошо, когда твоя мама – медсестра. Что бы ни случилось с братом, отцом, дедушкой, бабушкой или мной, она всегда знала, что делать. Как-то раз мы с мамой ждали автобус на остановке. Мы собирались поехать на стадион – посмотреть игру отца. Я был совсем маленький. Мне не терпелось сесть в автобус – я очень хотел попасть на игру папы. Мама тогда говорила держаться рядом с ней, но, естественно, я не послушался. Тем временем автобус подъехал к остановке. В те дни двери этих автобусов открывались наружу и вбок, а я стоял прямо у такой двери. Бам! Дверь открылась, ударив меня прямо по голове с такой силой, что искры из глаз посыпались. Мне было очень страшно, лицо заливала кровь. Мама была в шоке, но не утратила самообладания – она знала, что делать. Мы зашли в автобус, и она скомандовала водителю ехать в больницу. И вот вместо стадиона я поехал в больницу. Приехав, мы узнали, что, ко всему прочему, в травмпункте не было анестетиков. В итоге меня зашивали без наркоза. Наверное, крики слышал даже отец на стадионе. В память об этом дне у меня остался шрам на голове. С этого самого момента моё детство было богато на невероятные шалости. Смешных и озорных историй настолько много, что все точно не получится пересказать.

✳✳✳

Мой брат и раннее детство

Мой брат Асен примерно на три года младше меня, он родился в ноябре 1983 года. Отличная разница в возрасте, скажу я вам. Мы с Асеном были не разлей вода. Но когда у тебя есть младший брат, то ссоры, драки и прочие радости неизбежны. А как Асен был хорош на футбольном поле! Я всегда брал его в свою команду. Я знал, что лучше него нет игрока. И даже если Асен хотел побегать за другую команду, я его просто не отпускал. Лучше вообще не играть, чем играть так.

С братом Асеном

Из-за того, что нас было шестеро в квартире, дедушке пришлось спать на кухне, а мне – жить в одной комнате с братом и бабушкой. В детстве совсем не понимаешь, как тяжело родным. Просто наслаждаешься беззаботными годами и всё. И через много лет воспоминания о детстве греют душу. Никакие невзгоды не страшны ребенку. Вот такими мы с братом и были – радостными и беззаботными, а нашим лучшим другом был футбольный мяч.

В доме у нас было много книг, но кому они нужны, когда есть улица. Иногда из-за плохого поведения нам запрещали гулять. Но какое же это наказание, когда играть в футбол можно и дома. У нас было несколько сервизов и ваз, я часто поднимал большую вазу, представляя, что держу в руках кубок. Но когда играешь в футбол в комнате, полной хрусталя и стекла, добра не жди. Мяч и хрупкие предметы – плохое сочетание. Обязательно что-то разобьёшь – и вот, ты снова наказан. Но мяч я никогда не отдавал ни под каким предлогом…

В общем, нашим выходкам не было конца, но все они были относительно невинными. Мы просто любили повеселиться. Иногда мы ходили на вокзалы и на стройки с ребятами с нашего района. Мы всегда влипали в какие-нибудь уморительные истории. Мы гонялись за курицами, собирали вишню, лазили на крышу многоквартирного дома, били мячом по гаражам. И каждый день находился кто-то, кто хотел нас поймать и поколотить. Хотелось быть независимыми, самостоятельными. Именно поэтому мы построили деревянный шалаш, предварительно облазив весь район в поисках материалов. Получился настоящий дом! Он стал местом планирования для следующих шалостей. Естественно, в какой-то момент наш «дом» был разрушен.

Мы были гонимы отовсюду, будто кочевники. Однако новым озорным идеям не было конца. Так, например, однажды мы поняли, что у всех соседских ребят есть велосипеды, а у нас нет. План созрел быстро – украсть велосипед, который мы давно заприметили, из гаража в другом районе. Я вообще ассоциирую своё детство с гаражами. Однажды ночью мы пошли на железную дорогу. Мы клали старые ключи на рельсы и ждали, когда поезд их переедет и расплющит. Идея была в том, чтобы сделать из расплющенных ключей отмычки. Получился целый набор. И вот, под покровом ночи, с отмычками в карманах мы пошли к тому самому гаражу за велосипедом. Один на стрёме, другой занимается замком – все просто. Ни одна из двадцати отмычек не подошла. Поверженные, мы ушли. Но вместо того, чтобы сдаться, мы решили вернуться на следующий день. Процесс взлома замка так затянул, что мы и не заметили, как кто-то заметил нас и погнался за нами. Мы бросились прочь, перепрыгнули через забор в полной уверенности, что нас никто не догонит. Все предприятие провалилось, велосипеда у нас так и не появилось.

Мама говорит, что велосипеды не купили, потому что рядом с домом была оживлённая дорога. Нам же с братом кажется, что у родителей просто не было денег. После неудачной кражи мы не отчаялись и решили найти новый способ заполучить вожделенный велосипед. Было решено собрать его самим. Мы обыскивали весь город в поисках деталей. Здесь крыло, там рама, там колесо... Наконец-то был практически полный комплект, всё, кроме шин. Решив, что без них можно обойтись, мы поехали на голых колесах. Велосипед продержался 5 или 6 дней, прежде чем окончательно сломаться, но оно и к лучшему.

Денег в семье не хватало, и мы с братом решили подзаработать самостоятельно. Нашим первым гениальным планом было искать и сдавать металл. Поиски привели нас на ближайшую стройку, где мы искали ненужные обрезки и грузили их в тачку. Когда у нас не было тачки, мы прятали металл и возвращались позже, чтобы перевезти его. Бизнес давал плоды – денег немного прибавилось. Обобрав все местные стройки, мы переключились на макулатуру. Собирали картон, отвозили в пункты приёма, так и зарабатывали. Как только нам это надоело, мы начали продавать газеты. Забирали их прямо с печатной фабрики, потом гуляли с ними по улицам. Асен продавал их, я был вроде начальника – просто смотрел на то, как он продаёт, а сам ничего не делал.

Не то чтобы родители не давали нам денег. Как раз таки наоборот, по меркам детей, у нас было достаточно карманных. Но все они прожигались в залах аркадных игровых автоматов. В то время был их расцвет, это были самые первые компьютерные игры – огромный автомат и джойстик. И вот ты стоишь перед этим самым автоматом, еле доставая до экрана, переносишься в другой мир. Я был хорош в играх. Этот волшебный зал был недалеко от нашего дома. Всего 15 минут ходьбы до другой реальности. Вставляешь монету и играешь. А потом ещё одну, ещё, ещё и ещё... Прожорливые автоматы съедали все наши деньги. Мы пропадали там часами. Мобильных телефонов тогда ещё не было, и родители даже не могли нас выследить.