Димитар Бербатов. «Мой путь». Укрощение неподдающегося мяча. Глава 1. Часть 3

✳✳✳

Наша «Жигула»

Я обожал эту машину. До сих пор помню ее номер – BL 0810. Она была словно портал в другие миры, где мое безумное воображение находило покой.

Эти «Жигули» (или «Жигула», как их называли в Болгарии) можно назвать моей первой машиной! На всех сиденьях была прекрасная тканевая обивка, чем-то похожая на диванную ткань. Однако это не было просто каким-то покрывалом. Только представьте: оранжевая обивка с длинным ворсом. Что-то невероятное! На зеркале заднего вида висел маленький флаг футбольного клуба «Пирин». Руль у этой машины был просто гигантский. Если бы вы попытались повернуть его, вам бы пришлось позвать на помощь ещё пару человек. Ещё имелась магнитола – куда же без музыки, правильно? Я записывал песни на кассеты, а потом слушал их в машине.

«Жигули» принадлежали моему деду Асену, но ездили на них и мой папа, и моя бабушка. На этой самой машине дед Асен учил меня водить. Отец тоже учил меня, когда у него не было тренировок, матчей или сборов. Не знаю почему, но меня завораживало то, как переключались передачи. То же самое могу сказать и про курение, но этому я так и не научился.

Когда бы я ни садился за руль, дед Асен всегда начинал орать. И неважно, что мне было всего 15 и что водил я, в отличие от него, тогда так себе. Он всегда кричал: «Ну, Мите, поехали! Смелей, смелей! Чего боишься?». У деда был небольшой говор, и он постоянно путал местами слова в предложениях. Нам, мужчинам, всегда нравится указывать, что и как должно быть сделано. Позже в футболе я поступал так же: когда видел, что кто-то играет не по-моему, я начинал размахивать руками и кричать, мол, почему ты не играешь так же, как я? Примерно то же дед Асен говорил и мне, новичку-водителю Димитару.

С дедом мы обычно делали несколько кругов по двору, который представлял собой не совсем типичный двор. По одной стороне там стоял десятиэтажный жилой дом и было еще одно здание в конце улицы, по другой находились только гаражи. Их было, наверное, штук тридцать. Между этими домами и гаражами тянулась пыльная грунтовая дорога. Это, собственно, и был наш большой двор, точнее, наш небольшой район. Сначала я учился водить в этом пыльном дворе, а потом, когда уже немного попривык, мы с дедом стали выезжать на дорогу, но только по вечерам, когда машин было немного и можно было избежать аварий.

Мало-помалу я набирался опыта, но ни папа, ни дед все ещё не разрешали мне садиться за руль одному. Наверное, они считали меня недостаточно опытным. Да ведь так оно и было. Но я, будучи ещё тем сорванцом, обычно ждал, когда все заснут, брал ключи и катался в темноте по двору. Вот так в 13-14 лет я и начал ездить один, включал радио и чувствовал себя королем мира.

Но что ты за пацан, если не творишь какие-то глупости, правда? Поэтому как-то вечером, когда дед уснул, а родители ушли, я наглым образом решил, как обычно, покататься. Взял ключи (я знал, где они лежат), аккуратно пробрался в гараж и выехал оттуда на машине.

Дед уснул рано, поскольку на следующий день ему нужно было вставать в шесть утра. Как я уже говорил, он был водителем грузовика и ездил по всей стране. И я очень радовался каждый раз, когда он брал меня с собой. С тех самых пор я с уважением отношусь к тем людям, которым приходится вставать ни свет ни заря, чтобы прокормить семью. Будь то водитель трамвая или охранник – не важно. Эти люди вызывают у меня чувство глубокого восхищения; как можно не уважать людей, которые гнут свои спины ради семьи? Они встают с зарей и работают на двух, а то и на трех работах – лишь бы прокормить своих детей. Вот они – настоящие герои. Я понял это благодаря своему деду.

Так, но давайте вернемся к истории о «Жигулях». Мой дед спал, а я в это время взял машину и поехал кататься. И знаете, я чувствовал себя таким важным. Дед всегда говорил: «Держи руль обеими руками». Но зачем? Ведь я уже опытный водитель и неплохо справляюсь одной рукой. В общем, ехал я, держа одну руку на руле, а другую – на спинке сиденья. Кстати, сиденье было таким же огромным, как и руль. Сам не ведая, что творю, я вел машину, прикидываясь гангстером, однако все мое показушничество закончилось на первом же повороте налево. Выше я уже говорил: чтобы повернуть руль, нужен не один человек, но на тот момент я совершенно забыл об этом. Поэтому левая рука держала руль, а правая «изображала» гангстера. И при повороте мне даже в голову не пришло помочь себе правой рукой или сбавить скорость. Я долго пытался выкрутить руль, но в итоге не справился и врезался в припаркованную машину. Столкновение было несерьезным, но испугался я знатно.

Остановившись, я продолжал сидеть в машине в полном оцепенении и темноте, пытаясь понять, что же сейчас произошло и что можно сделать. Осмотревшись по сторонам, я понял, что, кроме того мальчика, который пару минут назад изображал из себя крутого парня, никого вокруг больше нет. Тогда я сел обратно в машину, сдал задом и тихонько поехал домой. Остановившись напротив нашего гаража в ужасном настроении, я вылез из машины и начал искать на ней повреждения. Как хорошо, что раньше машины делали качественнее: на ней не было ни царапины. «Браво, Димитар! Ты спасен», – сказал я себе, загнал машину в гараж и положил ключи на место, как будто ничего и не произошло. До сих пор никто не знает об этом порыве почувствовать себя настоящим водителем. Если это сейчас читают дети, пожалуйста, не повторяйте за мной! Это очень опасно.

После такой глупой и самонадеянной попытки сесть за руль желание водить самостоятельно немного отпало. Мне потребовалось ещё какое-то время поездить с дедом, чтобы отточить мои навыки вождения. Он стал чаще разрешать мне садиться за руль, поэтому я быстро научился. Я очень любил эту машину и заботился о ней, как о своем домашнем питомце: постоянно мыл её, полировал, чинил. И всегда слушал кассеты. Спустя какое-то время по вечерам я стал кататься со своими друзьями. Мы вместе мечтали о будущем и строили какие-то планы. Эта привычка сохранилась у меня до сих пор.

Мне становится не по себе, когда я думаю о том, что какой-нибудь мальчишка мог сделать то же самое, потому что сейчас понимаю, насколько это было опасно. Я вспоминаю об этом каждый раз, когда слышу по новостям о том, что где-то происходят ДТП. Те мои ночные приключения могли закончиться куда хуже. Как же хорошо, что раньше машин на дорогах был гораздо меньше.

До сих пор грустно, что мама продала нашу машину, не сказав об этом мне.

Прошло уже много лет, я успел сменить немало хороших автомобилей, но всегда помнил об одной действительно важной вещи. Напротив нашего многоэтажного дома в Благоевграде стояла лавочка, на которой я частенько любил сидеть, наблюдая за тем, что происходит вокруг, за людьми и их поведением, придумывать о них разные истории. Ещё в доме находилась аптека и рядом – оживленная дорога, и я наблюдал за тем, как люди парковали свои внедорожники или другие крутые машины и шли в эту аптеку. Поток людей был бесконечный. С тех времен я не устаю повторять себе, что главное в жизни – это не машины или какие-то другие материальные блага, а здоровье!

✳✳✳

Тоже мяч, но не футбольный

Помимо того, что я постоянно попадал в неприятности, я занимался ещё и футболом, посвящая ему большую часть своего времени и в промежутках занимаясь чем-то ещё. Я играл на песке среди гаражей и мусора, гоняя мяч с утра до вечера, пока слёзы от усталости не начинали катиться из моих глаз. И почти всегда я играл один. Просто мне было это интересно, и тогда я ещё не понимал, насколько это поможет в будущем.

Никакая любовь к компьютерным играм и даже к машине не могла сравниться с моей любовью к футболу с самого рождения. Разве можешь ты заниматься чем-то другим, если отец твой футболист и в семье два мальчика? Не говоря уже о том, что вы живете в Благоевграде, где отец играет за местный клуб «Пирин». Из-за этого тебя больше уважают, и поэтому пойти по стопам отца казалось вполне логичным вариантом. Ни мне, ни брату эта любовь к футболу не была навязана, мы с ней родились. Она в нашей крови.

Мне, как техничному игроку, который умеет обращаться с мячом, часто задают вопрос: «Как вы так хорошо им владеете? Каким заклинанием вы пользуетесь?» А я не устаю повторять, что это всего лишь дело практики. Когда-то на молодежном турнире по футболу я получил свою первую награду в жизни – награду лучшему игроку. Я был так близок к награде лучшему бомбардиру, одного мяча не хватило. До сих пор обидно, что кто-то обошел меня, но не будем об этом.

Техническая сноровка – это то, что дается свыше. Конечно, это можно развивать, работать над этим, но вы не сможете ею овладеть, если у вас нет никаких к этому задатков. Мяч буквально летит к моим ногам, потому что я развивал свой навык, которым был одарен. Когда я вижу, что ко мне идет мяч, то смотрю на него, словно в замедленной съёмке, и это помогает правильно его обработать. Вот поэтому я с хладнокровием принимаю быстрые мячи, но вы бы знали, сколько слёз и пота мне нужно было для этого пролить.

Но, даже если вы и наделены каким-то «магическим» навыком, про тренировки забывать не стоит. Постоянно практикуя и развивая свой талант, вы обеспечиваете себе хорошее будущее. Поначалу дома мы играли не в футбол, а в баскетбол, который, как оказалось, в будущем сильно повлиял на мою жизнь. Не помню, откуда взялся этот баскетбольный мяч, наверное, мой дед Асен принес его откуда-то. Зато я помню, что постоянно гонял этот мяч, и никто меня не учил, как правильно с ним обращаться. Отец вечно пропадал на тренировках или матчах, поэтому я часто играл один. Я пинал мяч вверх, но высоко ли может улететь баскетбольный мяч от удара ребенка? Он летел обратно вниз, а в этот момент следил за ним и пытался отбить. Если было холодно, то из глаз начинали течь слёзы, я останавливался, вытирал их, а потом снова принимался за мяч. Так я и тренировался.

Через год или два у меня выработалась способность определять, как приземлится мяч, с какой скоростью он летит и что с ним нужно делать. Со временем я улучшал навыки, и уже на начальных этапах своей карьеры в профессиональном футболе способность, развитая в детстве, мне очень пригодилась. Впоследствии, независимо от того, на какой позиции я играл, с какой скоростью летел мяч и с какого расстояния, в своей голове я всегда мог отчетливо представить его как бы в замедленной съёмке. У меня всегда получалось сделать так, чтобы мяч попал именно ко мне. Некоторые вещи в жизни могут появиться просто благодаря везению или воображению, а в итоге привести к чему действительно серьёзному.

✳✳✳

Первый «мяч» и первый Tango

Твой отец – футболист, но у тебя нет футбольного мяча. Странно, правда?

Как-то вечером мы сидели дома в полной темноте, потому что опять отключили свет. В то время такое частенько случалось: по всей стране были проблемы с электричеством. Пока на улице было видно, мы играли в футбол, а когда темнело – шли домой. Дома в темноте практически ничего невозможно было делать, поэтому мы просто разговаривали. Тогда существовали разные графики распределения электроэнергии, где указывалось, сколько часов в день в вашем доме будет электричество. Например, если в графе было указано «два/один», то означало, что два часа в день у вас свет будет и час его не будет. Мы зажигали свечку и чаще всего болтали о футболе. Отец любил рассказывать нам о том, как нужно бить по мячу, чтобы это было легко, красиво и правильно. Он читал нам своеобразные лекции на эту тему, а мы с Асеном сидели в полной темноте и слушали его.

И вот однажды вечером у нас снова отключили свет. Отца дома не было, дедушка спал, а мама с бабушкой сидели в другой комнате. Мы зажгли свечки и ждали прихода отца. И наконец раздался стук в дверь. Я открыл, это был папа. Он что-то держал за спиной.

– О, папа, это ты. Как дела? – Все хорошо, матч вот только закончился. – Пап, что у тебя в руках? – Я купил тебе шляпу.

И после этих слов в темноте он протянул белый пакет. Взяв его, я сразу понял, что это никакая не шляпа, но и точно сказать, что там было, тоже не мог. Когда футбольные мячи сдуты, они вправду чем-то напоминают её. Спустя пару секунд я догадался, что́ отец принес мне, и тогда я закричал: «Папа, ты купил мне настоящий футбольный мяч!» Я открыл пакет и увидел там мяч Tango! Никогда в моей жизни не было большей радости, чем в тот момент. На следующий день мы надули его, и наступил период великого счастья.

Этот мяч был единственным во всей округе. И когда ты буквально не выпускаешь его из ног, начинают рваться нитки и показываться камера. Но когда ты понимаешь, что мяч у тебя всего один и другого нет, ты думаешь, как бы «продлить» ему жизнь. И тогда ты берешь большую иголку, покупаешь черную нитку и превращаешься в искусную швею. Мы всегда сдували мяч, убирали порвавшиеся нитки и начинали очень аккуратно шить. Спустя какое-то время нитки опять рвались, и мы снова превращались в швей. Мы занимались этим, так как понимали, что другого нам никто не купит. Такие уж были времена. Сколько игр мы с ним сыграли! Иметь в те времена Tango было чем-то поразительным. Но рано или поздно всему приходит конец, и мой мяч не исключение. Когда постоянно в него играешь, он начинает стираться, и в какой-то момент становится уже не понятно, Tango это или нет. Но мы-то знали, что это он.

Но мой самый-самый первый мяч был абсолютно другим. Еще задолго до баскетбольного и моего любимого Tango у меня был, что называется, их пращур. С самого детства на Рождество мы ездили в деревню, чтобы забить свинью. Это был настоящий ритуал: ты просыпаешься рано утром, ножи уже наточены, а отец и дед Мицо – в роли искусных мясников. «Иди сюда, Мите, и смотри, как режут свинью. Так ты станешь настоящим мужчиной», – говорили они мне. И я, будучи маленьким ребёнком, слушался их и вместе с братом стоял и смотрел на все это. Точнее, нас было пятеро: я и брат, которые просто стояли и смотрели, и три собаки с высунутыми языками, ожидающие мяса. С помощью газовой горелки отец и дед опаливали свинью, потом отрезали ухо и бросали его одной из собак. Как только пробовала одна из них, начинали есть и все остальные. Прямо пир на весь мир.

«Мите, подойди сюда, сынок», – крикнул мне папа в один из таких ритуалов. Я подошёл, не зная, чего ожидать. И вдруг он что-то вытащил из свиньи, помыл это и дал мне со словами: «Ты же хотел футбольный мяч. Вот, держи».

Что же это было, спросите вы? Этим «мячом» оказался мочевой пузырь свиньи. Отец с дедом достали его, надули, завязали, и получилось что-то, отдаленно напоминающее мяч. Но мочевой пузырь – это все-таки внутренний орган, покрытый пленкой и слизью, он слишком лёгкий для мяча, постоянно улетает и меняет свою форму. Однако в том возрасте эта идея казалась нам забавной. Отец сказал: «Теперь у тебя есть мяч. Ты можешь играть». Я взял брата, и мы начали пинать этот пузырь, но он был слишком лёгким и постоянно летел не в ту сторону. Поэтому нужно было что-то придумать. Мы порвали рубашку, обернули в неё наш «мяч» и завязали. Так у нас и получился первый футбольный мяч, сделанный собственными руками. Не знаю, что ещё сказать, кроме того, что это было весело. Только представьте, насколько сильной была наша любовь к футболу, что мы согласились играть в него органом животного. Позже, когда уже появился Tango, эта же любовь помогла прослужить и этому мячу достаточно долгое время, потому что мы постоянно то склеивали его, то сшивали.

✳✳✳

Футбол во дворе

Когда у нас уже появился настоящий футбольный мяч, мы стали проводить матчи между дворами. Я, мой брат и еще несколько мальчишек считались лучшими игроками своего двора. Но в других дворах мальчишки тоже считали, что хорошо играют в футбол. Поэтому нашей задачей было разубедить их в этом. И у нас получалось, мы почти всегда обыгрывали их. Не хочу сказать, что эти победы были только благодаря мне, но мы с братом сильно влияли на исход матча.

Мы всегда выбирали время для матчей и сражались в основном на школьной площадке. Часто наши матчи проходили в моей школе – 7-й начальной школе имени Кузмана Шапкарева, – но иногда и в другой, которая находилась поблизости. Преимуществом этих школ было то, что они располагались недалеко от нашего дома. Родители могли легко прийти и посмотреть, с какой радостью их дети играют в футбол. А мы, чтобы показать, кто здесь «хозяева поля», постоянно устраивали матчи.

В Бразилии часто говорят, что талант рождается в Копакабане, а техника – на пляже. Так же и мы оттачивали наши навыки на асфальте, медленно, но верно развивая технику, реакцию и ловкость. Частенько я играл с ребятами постарше и набирался еще больше опыта. Тогда было очень много хороших «уличных футболистов» – людей, у которых была совсем другая профессия, но они неплохо играли в футбол. Я получил от них много ценных уроков и столько же пинков, которые помогли мне повзрослеть раньше, чем мои сверстники. Единственным минусом во всей этой истории было то, что, когда ты все время играешь на асфальте, подошвы на ботинках стираются очень быстро, а у меня они были только одни. Я изнашивал свою обувь до дыр, и, поскольку ничего другого у меня не было, а дыры становились все больше и больше, мне приходилось вставлять толстые стельки, чтобы продолжать играть. Спустя какое-то время изнашивались и эти стельки, поэтому бывало, что я приходил домой с огромными болячками на стопах, потому что не играть не мог. Это не по мне.

К сожалению, в то время нам никто не говорил, что, играя на асфальте, мы вредим своим суставам, голеностопам, коленкам, связкам и менискам, да и в целом всему телу.

Когда ты молод, ты не чувствуешь никаких проблем, но вот во взрослом возрасте действительно ощущаются последствия того, когда все твои маленькие косточки, связки и сухожилия формировались во время сильной нагрузки на них. Не говоря уже о падениях на асфальт, когда ты возвращаешься домой весь в ссадинах, царапинах и синяках, тебя спрашивают, что случилось, и ты отвечаешь, что просто играл в футбол.

Сколько мои колени повидали игр и йода… Приходя домой, где у мамы даже было что-то вроде маленького травмпункта, я уже знал, что меня ждёт йод. Но травмы, полученные во время игры, приносили мне не боль, а радость. Ты упал, ударился, тебе больно, но это никого не волнует. Да, может, покричишь от боли минуту-другую, но потом снова идёшь играть. Даже если ты еще ребёнок, ты должен быть сильным, как мужчина. Футбол – это великая игра. Я считаю, что спорт дает тебе отличную возможность быстрее повзрослеть, потому что все эти перепалки, драки, возникающие во время игры, делают тебя сильнее. И всё это идет только на пользу. У футбола есть и еще один плюс. Он заключается в том, что, когда ты идешь по двору и слышишь: «Эй, смотрите! Это Берба, который классно играет в футбол!», к тебе появляется определенное уважение. Слышать такое было крайне важно, потому что до этого все меня знали как сына Ивана Бербатова. Однако после, благодаря своим хорошим навыкам, на улице меня стали уважать сверстники и ребята постарше. И спустя какое-то я уже не был сыном кого-то там, я был Димитаром Бербатовым, классным игроком.

Тем не менее, не знаю, намеренно или нет, я пытался показать отцу, как хорошо я играю и как сильно хочу стать футболистом. И один случай помог мне в этом. В то время я уже тренировался в спортивной академии в Благоевграде с ребятами постарше и накопил кое-какой опыт. А отец мой на тот момент уже заканчивал свою карьеру, выступая за местный клуб «Рилци». В тот день он должен был играть в селе Покровник, недалеко от Благоевграда. Какой же там был стадион! И я хотел поехать туда, но отец приказал мне остаться дома. Но, как вы уже, наверное, поняли, с детства я поступал так, как мне захочется, и поэтому, конечно же, домой я не пошёл. Все ехали на этот матч: кто-то на машине, кто-то на автобусе, а у меня был единственный вариант – пешком. И расстояние почти в пять километров никак не пугало меня. Я то шёл, то бежал и, наконец, добрался туда. И когда мой отец увидел меня, он не сказал ни слова. Он даже разрешил мне немного погонять мяч на поле. Уже намного позже я узнал, что именно этот случай убедил моего отца в том, что с такой любовью к футболу из меня может выйти толковый игрок.

Кода мы собирались во дворе поиграть, я всегда был одним из лидеров, и соперники знали, что победить нас будет очень сложно. С детства про меня говорили как о талантливом игроке. Да, возможно, я унаследовал свои способности от отца, но был вынужден защищать свое собственно созданное футбольное имя. Когда мяч попадал ко мне, три-четыре человека гнались за мной и даже тогда не могли отобрать его. Мой отец заметил это и начал давать советы – как нужно бить по мячу, как остановить, как обрабатывать и многое другое.

Я уже говорил о том, какой характер был у моего отца. Например, когда он наблюдал за моей игрой, то находился не среди других родителей, а стоял за углом. Это была его такая тактика. Он пытался спрятаться, но я его видел. Кажется, это мое призвание – замечать то, чего не должен, и это стоит ценить. Не понимаю как, но будь то какое-то школьное соревнование или просто игра с ребятами, отец всегда знал об этом. Он приходил, становился куда-то в сторонку и наблюдал, думая, как обычно, что его не видно. Но я знал, что он смотрит, и безумно радовался этому, потому что, как и всем детям, мне хотелось внимания от отца. Меня приятно волновало, что он где-то рядом, на поле, и больше мне никто был не нужен. Поэтому неудивительно, что мне всегда не нравилось присутствие моих родственников на матчах. Да, это может показаться странным или даже грубым, но такой уж я. Всегда неловко думать том, что можешь плохо сыграть перед теми, кого ценишь больше всего.

Поэтому я постоянно говорил своим родственникам, чтобы они не ходили на мои матчи. Сын всегда уверен, что мог бы лучше выступить, когда на него смотрит отец. Особенно когда отец – бывший футболист. Кроме того, вряд ли моим родителям было бы приятно слышать, как меня ругают с трибун, если бы игра в этот день не задалась. Я бы не так переживал за себя, сколько за них. Вот именно поэтому за всю мою карьеру родные и близкие почти не присутствовали на моих матчах, а если и присутствовали, то мне об этом не говорили. Хорошо, когда есть поддержка семьи. Правда, если говорить об этом в аспекте работы, к поддержке семьи у меня особое отношение.