Яростный Ферги: первые годы карьеры сэра Алекса Фергюсона. Часть первая

ManUtd.one начинает перевод труда журналиста Тора Огстада о сэре Алексе. Материал большого объема, и для более легкого чтения мы решили разбить его на части, первую из которых мы предлагаем сегодня вам.

Ярость

По мнению журналиста The Guardian Дэниела Тейлора, никогда зал не взрывался так, как это случилось на конференции Алекса Фергюсона в декабре 2004 года, через два дня после схватки в боксинг-дэй с «Болтоном», в ходе которой Уэйн Руни дал пощечину Талю Бен-Хаиму. Руни избежал наказания от рефери, но все еще рисковал получить его от ФА; в воздухе Каррингтона ощущалось то давление, которое в тот момент легло на плечи Фергюсона. И затем он взорвался. Сотрясая ударами стол, он ругался и разглагольствовал о том, как пресса распинает Руни. «Он невероятен, когда выходит из себя, – писал Тейлор в This Is the One. – Приподнявшись из кресла, с вздувшейся шеей и глазами навыкате он извергает на вас больше ругательств, чем вы услышите за целый день на "Олд Траффорд"». В какой-то момент он разошелся так сильно, что, взмахнув рукой, отправил лежавшие на столе диктофоны в стену. Один из них разбился. «Можете убираться, – закончил тренер. – Пресс-конференция окончена. Из-за вас я испортил себе настроение. Чудесно!»

В своей книге Тейлор рассказывает несколько историй, в которых Фергюсон приводит репортеров в ужас. Большинство журналистов в Манчестере считают босса «Юнайтед» пугающим, раздражительным и нерасчетливым, а сушку «феном» – пиком тренерской ярости. Исключение из их числа те, кто знают о его детстве в Глазго и карьере игрока, кто застал его первые шаги в «Ист Стерлингшире», оживляющий приход в «Сент-Миррен» и падение дуополии «Рейнджерс» и «Селтика» с «Абердином». По их мнению, Фергюсон подобрел. Тогда в Шотландии он был еще жестче. 

Игроки «Абердина» думают так же. «Когда ему было тридцать шесть или тридцать семь, нас не сушили, – рассказал Стюарт Кеннеди Майклу Гранту для Fergi Rises. – Нас сжигали в доменной печи. Жестоко. Он отчитывал за каждую ошибку – по его мнению – перед всей командой. За несколько лет он снизил накал до "фена"».

Та команда вряд ли назвала бы кого-нибудь «Темным Лордом» или «Яростным Ферги» просто так. Когда они входили в раздевалку, Фергюсон мог стоять за дверью и смотреть всем прямо в глаза. Внутри он провоцировал игроков, издевался над ними и угрожал. Мог ударить или бросить бутылку. Одному игроку сыпались на голову осколки рации. Другому однажды на голову прилетели штаны, после того как Фергюсон швырнул корзину с бельем. «И можешь снять эти ***чие штаны со своей головы», – послышалось вслед от тренера. В еще одном случае Фергюсон пнул кофейный столик, а стоявшая на нем чашка чая опрокинулась на него и обожгла ноги. Агрессивность поведения пугала даже самого Фергюсона. «Скорость моего темперамента и глубина злости часто огорчали меня», – писал он позже.

Углубившись в историю Фергюсона, вы поймете, что является причиной этих взрывов. В одном из документальных фильмов «Scotsport» 1985 года, когда победы «Абердина» вывели его в ранг топ-менеджеров Британии, он размышлял о концепции прирожденных победителей. «Не думаю, что это действительно применимо ко мне, держа в уме, что я не настолько многого добился как игрок..., – начал он. – Я не выигрывал ничего важного тогда. Но я очень этого желал. И я думаю, это желание привело в менеджмент».

Гордон Стракан сказал, что он никогда не видел такой силы воли за свою жизнь. Чем бы ни занимался Фергюсон, он должен был побеждать. Когда он владел пабами в Глазго, он играл со стариками в домино. В «Ист Стерлингшире» он связывал бутсы шнурками во время тренировки и мог продолжать занятия так до заката, если бы это потребовалось его команде для победы. «Он был свиреп и всюду мог протолкнуться, используя локти и отвешивая пинки», – сказал нападающий Бобби Маккьюлли в интервью для United We Stand. В «Абердине» он так злился, проигрывая в снукер, что, по словам Стракана, игроки торговались за право обыграть его. Сложно сказать, в шутку ли были произнесены эти слова.

Это желание вело Фергюсона и заряжало его игроков. «Команды отражают самих менеджеров, они выражают многое, что происходит в вашей жизни и во что вы верите», – делился он в фильме для ITV десятилетия спустя. Так что когда Грант пишет о «Сент-Миррене» как о «молодых, дерзких, восхищающих и опасных», он может также подразумевать и молодого Фергюсона.

Улица

Фергюсон вырос в Говане, районе «голубых воротничков» неподалеку от реки Клайд в Глазго. Это шумная зона, где корабли и краны возвышаются над рядами кирпичных домов, взирая сверху вниз на мужчин, тянущихся на работу на рассвете и спускающих зарплату в пабах вечерами. В одном из таких домов жили Фергюсоны. У них не было автомобиля, телефона или телевизора, но они много трудились. Его мать Элизабет работала на ткацкой фабрике; его отец Алекс работал судостроителем, превозмогая холод и плохие условия, по 60 часов в неделю. Он был строг, нетерпелив, требователен и легко выходил из себя. Привычку просыпаться в шесть утра ему привил как раз папа; с первых лет Фергюсон понял, что лишь яростный труд приведет его куда-либо.

С годами Фергюсон стал непослушным и приспособленным к уличной жизни. Он давал отпор задирам, которых там хватало, предпочитая кровь во рту ущемленной гордости. Розыгрыши и драки часто заканчивались для него в больнице, но с ним точно не стоило связываться. В первой автобиографии Managing My Life он вспоминает поход в бильярдную, когда ему было 10 или 11 лет, где более старшие подростки угостили его лимонадом. Он оказался мочой. Когда они рассказали, его чуть не стошнило. Многие дети бы просто ушли, но Фергюсон взял два шара и кусок доски, дождался, пока о нем забудут, а затем кинул в шары в них, «вложив всю ненависть, которая в нем была». Одному он попал в челюсть. Сразу же после это Фергюсон выбежал, закрыл за собой дверь доской и ушел.

Кроме игр в бильярдной, Фергюсон играл в футбол местных лигах. Сначала он попал в «Хармони Роу», в составе которых после одного матча ему пришлось догонять трамвай, спасаясь от бандитов. В 14 лет он перешел в «Драмчейпл Эмэтэрс»; оттуда – в «Куинз Парк», лучшую любительскую команду Шотландии. Упрямый и ветреный, он часто спорил с тренерами по поводу тренировок и, конечно, вскипел, когда был вынужден играть не на своей позиции в дебютной игре в Странраере. Матч шел кошмарно. Ферги начинал на позиции правого инсайда, и его противником был защитник Макнайт. В одном столкновении Макнайт укусил его. Можно ожидать какого-то снисхождения к Фергюсону, но это было в пятидесятых в Шотландии, и в перерыве на него налетел тренер Джеки Гардинер и обвинил в недостаточной «пробиваемости».

Гардинер: «Здесь не уступают дорогу сопернику. Ты должен пройти сквозь них. У тебя была репутация, когда ты пришел в эту команду. Так что с тобой творится?»

Фергюсон: «Защитник укусил меня».

Гардинер: «Укусил? Ну так укуси в ответ!»

Позже в субботу Фергюсон с друзьями проходил мимо свадьбы. Оказалось, что женихом там был Макнайт. Рассказав друзьям об инциденте, он тихо дошел до церкви и напал на Макнайта у самых дверей. За ними погналась старушка, но Фергюсон с друзьями отогнал ее, крича:

«Отвали, карга, кто на тебе женится?»

В школе Фергюсон пропускал уроки, учился с трудом и ушел оттуда в 16. Он поступил на пятилетние курсы инструментальщика, катался в забитых и пропахших сигаретами автобусах. Пока его коллеги отдыхали в пабах, он играл за «Сент-Джонстон», уходил с работы на тренировку в 4 часа вечера, возвращался домой в час ночи и просыпался снова в 6 утра. «Я чувствую утомление даже сейчас, записывая этот распорядок дня», – отметит он позже.

«Сент-Джонстон» привлек его обещаниями места в основе, однако в дебютном сезоне Фергюсон сыграл всего 10 минут. К четвертому году в команде он появился в 50 играх. Затем случился матч за резервную команду, в котором он сломал нос, ушиб скулу и рассек бровь. Следующие шесть недель ему пришлось носить маску, а когда он вернулся на поле, резерв был снесен 1-10 «Селтиком» и 2-11 «Килмарноком». Это было слишком даже для него. Разочарованный, он стал собирать бумаги для эмиграции в Канаду, где уже жила семья его отца, а зарплата была выше. Он хотел сбежать.

Следующая игра была с резервом «Рейнджерс». Фергюсон не хотел выходить на поле и заставил девушку брата позвонить тренеру Бобби Брауну, притвориться его мамой и сказать, что у подростка грипп. Но его родители узнали об этом. Отец предсказуемо разозлился, даже мать сказала ему пару неласковых слов. Браун тоже разгадал обман и отчитал его по телефону. Браун также добавил, что многие ребята в команде по-настоящему болеют – дело было в декабре, – и сказал ему прийти на игру. «Сент-Джонстон» играл на «Айброкс» против «Рейнджерс», где никогда не побеждал, а у Фергюсона в тот день случилась игра всей жизни. Он забросил хет-трик, принесший победу. Повествуя об этом в 1999 году, Фергюсон все еще не мог найти рационального объяснения этому «чуду» и оставил это на волю высших сил. «С тех пор я никогда не сомневался в существовании сверхчеловеческого вмешательства, – добавил он. – Моя жизнь изменилась в тот день».

Недисциплинированность

Игрок Алекс Фергюсон был известен своей энергией, храбростью и драчливостью. Один из наблюдателей, как пишет Патрик Баркли в биографии Football — Bloody Hell!, описывал его как «старомодного форварда, который не уважает никого». Фергюсон критиковал оппонентов, рефери и даже одноклубников. Однажды он прошел все поле, чтобы ввязаться в перепалку с игроком за неточный пас, в выставочном матче. Однако худшее наказание было припасено для центрбеков противника. Его удаляли шесть раз, он часто отстранялся от тренировок, обычно за ответные удары. Его локти практически не опускались и травмировали других игроков, хотя он заявлял, что удары были случайными. «Он был проблемой, настоящей бедой, – рассказал Джон Грейг Патрику Баркли. – Его наказывали за выставленные локти – учитывая, что он был ничем, кроме кожи и костей, каждый такой удар казался ножевым ранением».

Хет-трик на «Айброке» позволил Фергюсону перебраться в «Данфермлайн» с контрактом в 28 фунтов в неделю, после чего он смог бросить работу и посвятить себя футболу. Решив, что жизнь рядом с нестриженой травой лучше прогулок в страшных индустриальных парках, он поклялся остаться в футболе до самой пенсии. Позже он пошел в свою первую тренерскую школу и стал помогать с тактикой, информацией и статистикой. «Он стал понимать в этом намного больше, чем некоторые из нас», – откровенничает тренер Вилли Каннингем.

«Данфермлайн» должны были стать чемпионами Шотландии в первом сезоне Фергюсона в команде, но упустили шанс, пропустив вперед «Килмарнок» и «Хартс». Фергюсона обвиняли в неточных ударах и загубленных атаках. Предстояла встреча с «Селтиком» в финале Кубка Шотландии, а Каннингем решил убрать игрока из состава. «Ублюдок», – негодовал Фергюсон в раздевалке, пока другие футболисты пытались его удержать. Тогда еще не было замен, так что Фергюсону пришлось смотреть за тем, как его команда проигрывает 2-3, прежде чем он передал руководству запрос на трансфер.

Такой темперамент обычен для Фергюсона. Даже на своей свадьбе он не остался спокоен. 12 марта 1966 года, когда он обручался с Кэти Холдинг, перед тем, как они прибыли на съемку свадебных фото, кто-то попытался занять их место на парковке. Фергюсон начал кричать и погнался за бедолагой. «Кэти не была рада этому происшествию, – отметит он позже. – Хорошее начало, Алекс». Сразу после фотосессии Фергюсон отправился на игру против «Хэмилтон Экэдемикл». Медового месяца тоже не получилось: на следующий день он спрятался от людей, готовясь к четвертьфиналу Кубка ярмарок против «Сарагосы».

После того как Каннингем отказался отпускать его в другой клуб, Фергюсон отказался играть и решил уйти в «Рейнджерс». Джок Стейн раньше дважды подряд выиграл чемпионат с «Селтиком», так что все наблюдали за действиями «Рейнджерс». В том сезоне они подошли к победе в лиге так близко, что Стейн поспешил выбросить белый флаг на встрече с прессой. Стейн понимал, что он делает. Его ремарка позволила прессе еще надавить на соперников, что принесло свои плоды: «Селтик» смог вырваться вперед и забрать титул. После такого поражения разозленные поклонники «рейнджеров» заблокировали выход из раздевалки своего клуба, стали бить стекла и заперли игроков внутри на несколько часов. Фергюсону удалось добежать до ожидавшей машины, но один из фанатов ударил его по лодыжке. Важный управленческий урок был усвоен. «Я никогда не забуду те заголовки, которые сделал Джок, – пишет Фергюсон. – Эта уловка теперь постоянно в моей памяти».

В новом сезоне тренер «Рейнджерс» Дэвид Уайт предложил Фергюсону обмен на форварда Колина Стейна. Когда Фергюсон отказался уходить, его отправили в резервную команду. Позже в одном из редких появлений в основе Фергюсон упустил опекаемого игрока «Селтика», и момент закончился голом, лишившим «синих» финала Кубка Шотландии, а игрока – места в команде. Уайт убрал его в третью команду. «Рейнджерс» не давал ему забыть об ошибках, но и не прощал. «Мои мечты и амбиции были похоронены заживо», – пишет он об этом.

В ноябре 1969 года Фергюсон перебрался в «Фалкирк» из второго дивизиона. Они сразу же отобрались в высшую лигу, а игрок стал половиной убийственного дуэта с Энди Роксбургом. Через несколько лет он захотел перебраться в «Хибернианс», но тренер, которым оказался Каннингем, вновь встал у него на пути. Фергюсон тоже не желал менять свою позицию, и у них завязалась драка в туалете раздевалки, пока их не разнял физиотерапевт.

К тому времени Фергюсон перестроился на планирование стратегий. Он громко и решительно вмешивался в методы Каннингема, за что часто слышал в ответ, какая он заноза. Впрочем, их отношения приобрели взаимоуважение, Каннингем дал ему роль играющего тренера. Это должно было дисциплинировать Фергюсона, но уже через месяц он был удален с поля за ответный удар. Устав от его срывов, шотландская ФА отстранила его от матчей на два месяца. Затем Каннингема уволили, а новый тренер Джон Прентис отдал Фергюсона в «Эйр».

Перед этим трансфером Фергюсон сам попытался устроиться в «Фалкирк». Он редко играл в «Эйре», и когда ему пришло предложение тренировать в «Ист Стерлингшире» во втором дивизионе, он согласился. Он закончил карьеру игрока в 32 года.

Продолжение следует...