«По сей день я не могу поверить, что сказал такое». Интервью Рона Аткинсона

Слово не воробей — лучшая фраза, описывающая карьеру Рона Аткинсона. Осадок остается даже спустя 12 лет с тех пор, как его расистские оскорбления в адрес защитника «Челси» Марселя Десайи были однажды произнесены в невыключенный микрофон.

Его проступок не имеет срока давности. Сейчас Аткинсон публикует свою автобиографию под названием «The Manager», а одна государственная газета выпускает ее по частям. Ее редактор описал бывшего комментатора, как «всё еще едкого».

«Да, это был суровый урок, — признается Аткинсон во время нашей встречи в «Hotel Football», отеле напротив «Олд Траффорд», где в комментаторской будке с его губ и сорвалась та самая фраза. – Забавно вот что: все, кто играл за меня, остались со мной. И это имеет огромное значение. Это напоминает мне, что я именно тот человек, каким себя считаю». Как он пишет в своей книге, язык, которым он описал Десайи после того матча Лиги чемпионов, был непростительным.

Его слова о том, что Десайи – «тот, кого в школах иногда называют е***** ленивым трусливым н*****ом», слышали в Дубае. В них нет ни одного положительного момента, для них нет никаких смягчающих обстоятельств, никаких оправданий. «Я никогда не использовал подобных слов, ни до, ни после инцидента, — пишет он. — Они идиотские, тупые, оскорбительные, и мне никогда не стоило этого говорить. До сих пор я не могу поверить в то, что когда-то делал такое».

В том моменте, однако, важны обстоятельства. Он переподписал «жирный» контракт с ITV и потерял несколько более выгодных предложений. Даже в те дни, когда «Твиттер» еще не повысил скорость и доступность публичного унижения, его позор был тотальным и громким. Тогда человек, внесший огромный вклад в футбольную мысль, случайно помог дочернему телеканалу «Манчестер Юнайтед» MUTV. Однажды популярный, Большой Рон погрузился в грязь.

В книге он настаивает, что бесконечно просит прощения за сказанное. Хотя, когда он говорит об этом, появляется ощущение, что он не до конца осознает, почему эти слова так ядовиты для нашего общества. «Это заставляет вас многое переосмыслить, — говорит он после десятилетнего изгнания. — Многое из этого – нонсенс. Но ты думаешь об этом. Я скрылся, не желая тратить нервы. Но кое-что меня все еще расстраивает». Позже он упоминает еще пару телевизионных ошибок, спровоцировавших куда меньшее возмущение, что кажется ему странным.

«Барнси [Джон Барнс] сказал мне лучшие слова после всего, что случилось, — продолжает Аткинсон. — Он сказал мне: «Рон, ты из тех парней, к которым я бы пошел, ищи я работу. Ты бы подумал, что я лучше остальных, и дал бы ее мне». Многие говорят правильные вещи, я бы не справился без них. Это много для меня значит».

Ударом для Аткинсона стало то, что он, тренер, давший дорогу стольким темнокожим игрокам во время свирепствовавшего расизма, вошел в историю благодаря ошибке. Отчасти поэтому сейчас Большой Рон выпускает книгу, чтобы показать, что он — это не только одна фраза. «Издатели сказали мне: «Ты долго находился в игре, долго вне нее. У тебя есть какие-то наблюдения и мнения», — говорит он. — Они понимали, что у меня есть, что сказать».

У них были поводы для это. Рон Аткинсон, в конце концов, человек, создавший такие прогрессивные, атакующие и смелые команды в «Вест Бромвиче», «Манчестер Юнайтед», «Астон Вилле» и «Шеффилд Уэнсдей», тренировавший в Испании, дважды победивший в Кубке Лиги и Кубке Англии, почти завоевавший титул чемпиона Англии в первом же сезоне этого турнира.

«Я уже не так энергичен, но да, я мог бы поработать еще, — говорит 77-летний менеджер, когда я спрашиваю у него о карьере. — Эта работа стала намного тяжелее. Раньше нам давали время поработать. Теперь же тренеры сменяют друг друга через два года. Хотя зарплаты, соответственно, выросли».

Действительно, в городе, в котором мы говорим, можно увидеть двух самых высокооплачиваемых менеджеров: Жозе Моуринью и Пеп Гвардиола уносят домой по 20 миллионов фунтов в год.

«Самой большой зарплатой, которую я получал, были четверть миллиона в Испании, — говорит Аткинсон. — Теперь же в деле астрономические суммы. Но такие же деньги крутятся во всем футболе. Это большая награда, что менеджеры могут столько зарабатывать».

Впрочем, Аткинсон не уверен, что новое поколение исполнителей, привлеченное растущими доходами Премьер-лиги, перевернет игру в той же мере, в какой на это указывает их доход.

«В основном, они не так далеко ушли от того, что делали мы, — говорит он. — Даже в стиле игры. Игра с высоким прессингом? Я делал это в «Оксфорд Юнайтед». Они не изобрели колесо. «Юнайтед» 99-ого, выигравший все и удививший «Юве» и другие клубы, брал свое темпом. Под темпом я подразумеваю быструю доставку мяча в полузащиту, а не перекат мяча».

«Не перекат мяча»: послушав Рона вживую, начинаешь понимать, почему он был таким успешным телекомментатором. Его фишка — неожиданные сравнения и обороты, отраженные в книге, когда он говорит об инструкциях к тренировочной сессии «Ковентри Сити».

«Хороший день, давайте немного подорвемся и нажмем. Пусть ветер дует нам в банджо», — этот своеобразный вокабуляр назвали «ронглиш» [Ron + English].

«Да, многое из этого родилось на тренировочном поле, — говорит он. — Сброс мяча в районе штанги: «скинуть брови». Леденец? Это единственный трюк, который я проворачивал, когда был игроком. Мой тренер говорил: «Ты будто играешь с распакованным леденцом, когда делаешь эту штуку с переступанием». Почему? Ни малейшего понятия. Но это появилось еще тогда. И это помогало, когда я был менеджером. Игроки не любят длинных, детальных объяснений. Им нужны меткие словечки. То же происходит и на телевидении».

Это он увидел в комментаторском ремесле: краткость имеет большое значение. «Когда я стал так делать, я был единственным с такой фишкой. Обычно говорили то, что показывали на картинках. Я слушал Ричи Бенуа, Питер Алисса, пытался и видел, как это делать. Мне нравился Питер Алисс с его фирменными фразочками. Я тянулся к ним». За 20 лет работы на ТВ он стал полноценным комментатором после потери места среди тренеров. Сейчас он наслаждается финалами кубков и играми сборных, его приглашают на большие футбольные события.

«Да, я скучаю. И, кстати, я считаю, я могу быть лучше большинства нынешних комментаторов. Не всех, впрочем. Я не гожусь, чтобы передвигать штуки на, как их там, ну, вы знаете, этих i-штуках».

«Мне нравится Грэм Сунесс. Он хорошо говорит. Тот парень со Sky, Дон Гудман неплох, он не профи, но мне нравится то, что он делает на со-комментариях. Не говори нам то, что можем увидеть, — помоги нам понять принцип, в этом твоя работа».

Аткинсон был прекрасен именно в этом — его леденцы, брови, банджо помогали понимать все в точности. И в этом вся ирония его судьбы: человек, построивший карьеру на необычном вокабуляре, стал жертвой собственного слова.

Редактура: Евгения Шестакова

Источник: The Telegraph