«Я всегда стараюсь держать в уме и связывать между собой две вещи: то, где и как я начинал, и то, чего я добился сейчас». Большое интервью Маркуса Рэшфорда

Маркус Рэшфорд – самый яркий английский футбольный самородок современности. В возрасте 21 года он уже является важным звеном восстающего из пепла «Манчестер Юнайтед» и на данный момент провел 31 матч в футболке национальной команды. Тренер английской сборной Гарет Саутгейт говорит, что Маркус – это выдающийся талант. Тренер «Юнайтед» Уле Гуннар Сульшер в своем описании игрока пошел еще дальше: «У него потрясающая скорость, он стал сильнее, может придержать мяч при необходимости, а также великолепно играть в комбинационный футбол. Он может стать игроком экстра-класса. Мы часто слышим хвалебные отзывы о Харри Кейне и его уровне, но у Маркуса есть все данные для того, чтобы выйти на тот же уровень».

Несмотря на все выданные ему авансы и всеобщее восхищение вне поля, Рэшфорд остается достаточно приземленным человеком и, как выяснил Джермейн Дженас, по-прежнему считает себя местным парнем, у которого неплохо получается, нежели суперзвездой футбола. Юный нападающий, родившийся в Уизеншо, районе Манчестера, считает себя продуктом своего окружения, которому просто повезло больше остальных.

В нашем эксклюзивном интервью Маркус Рэшфорд поделился с GQ историей своего взросления и становления, рассказал о юных годах, воспоминаниях об отчем доме, о футбольном поле, где он и обнаружил у себя страсть и природный талант к игре, и даже вспомнил о старой школе («Я был хорошим мальчиком», – вспоминает он). Настоящий Маркус Рэшфорд, от мальчика до игрока «Манчестер Юнайтед».

ФУТБОЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ «ФЛЕТЧЕР МОСС РЭЙНДЖЕРС»

– Сейчас ты, безусловно, суперзвезда, но эта академия – это начало твоего пути.

– Я считаю, что очень важно не забывать свои корни и то, с чего ты начинал. Потому что много ребят начинали в тех же условиях, что и я, но им не повезло. Я уже говорил когда-то, что на поле ты играешь не только для себя. Ты играешь для и ради своей семьи и друзей. Многие вокруг тебя живут этой мечтой. У меня много друзей, с которыми я познакомился, когда играл тут еще ребенком. Мне было шесть или семь… Нет, пять лет. Точно. Приятно видеть их уже взрослыми. Некоторым не удалось добиться успехов в футболе, но несколько ребят до сих пор играют в академиях. То время было очень увлекательным.

– Что ты чувствуешь, когда возвращаешься сюда?

– Я думаю, что главная цель посещения старых мест, старых домов, своих школ состоит в том, чтобы напоминать тебе, кто ты и откуда ты вышел. В этих районах у меня осталось много друзей, и мы часто прогуливаемся, почти каждый день. Мы проводим часы напролет, вспоминая приятные моменты из прошлого. В то же время такие прогулки помогают держать себя в руках, показывают тебе, с чего ты начинал.

– Я тебя понимаю. Я бы делал так же. Расскажи, как ты проводил свое время?

– Когда у нас были выходные или каникулы мы бежали в академию сразу после подъема. Бегали в магазины за углом на перекус, поэтому домой на обед мы не приходили. За это несколько раз получали нагоняй от взрослых. Когда днем была школа, мы приходили примерно к четырем часам и оставались дотемна. Просто страдали ерундой, делали что хотели. Если у нас не было сетки для ворот, мы меняли правила. Гол считался забитым, только если ты попадал в штангу. Мы просто приходили сюда и работали с тем, что было.

– Невероятно! Глядя на эти ворота, я подумал, как много радости маленькому тебе могла принести обычная сетка для ворот.

– Да, сетка была на вес золота.

– Когда кто-то приносил сетку, вы, наверное, говорили: «Вау! Теперь мы точно сыграем. Принесли сеть!»

– Если мы устраивали матч, то задачу добыть сетку ставили кому-то заранее. Если кто-то приходил со старшими братьями или приходил чей-то отец, то они могли принести сетку, и тогда ситуация была похожа на ту, что ты описал.

– Круто. А ты когда-нибудь приходил сюда один, просто потренироваться?

– Да, частенько. У меня есть два старших брата, и мы приезжали сюда на велосипедах. Я живу в пяти-десяти минутах от этого поля. Братья с кучей своих друзей часто играли в большую двухстороннюю игру, по одиннадцать человек в команде, как положено. Меня взяли с собой, чтобы я просто смотрел на их игру, но я брал мяч и играл сам с собой. Так все и началось. Мои братья постоянно играли здесь с друзьями, и однажды я спросил у мамы: «Можно мне тоже пойти?» Я наблюдал за их матчами и влюбился в эту игру.

– С этого момента ты и начал играть за команду? Когда был здесь?

– Нет, все это произошло еще до моего прихода в клуб. Тогда я был младше. Вроде мне было четыре. Я хотел попасть в команду на общих условиях.

– Ты уже в том возрасте мечтал выступать за клуб?

– Да. Но в то время было не так много команд, где бы я мог играть в таком возрасте. Была команда игроков до 6 лет, там играли ребята четырех, пяти и шести лет.

– Они были старше тебя.

– Формально. РоШон Уильямс младше меня на год, но из-за особенностей структуры академии мы могли играть вместе. А сейчас случилось так, что он покинул клуб. Мы играли вместе с тех самых пор, как были детьми, и вместе дошли до резервной команды «Юнайтед». Возможность заводить друзей, с которыми ты проводишь кучу времени вместе на протяжении такого долгого периода, делают такие места особенными.

– Я полагаю, что люди, которые тебя здесь тренировали, уделяли тебе свое свободное время, теперь сидят и счастливо улыбаются, глядя на твои успехи.

– Думаю, что они гордятся не только мной, а еще кучей ребят, добившихся успехов в футболе, из разных возрастных групп. Многие влюбились в футбол именно здесь. Возможно, они сидят дома и со счастливой улыбкой думают о тех девяти-десяти ребятах, прошедших через их школу и играющих на самом высоком уровне.

– Помнишь ли ты поле, где ты забил свой самый умопомрачительный гол, играя в академии?

– У нас было множество небольших полей. Мы играли пять на пять, шесть на шесть, там не забить нечто выдающееся. Так вот. У нас было одно большое главное поле, а также три или четыре маленьких. На маленьких мы играли, будучи совсем детьми. Когда подрастали – переходили на большое.

– Я вижу, ты улыбаешься. Подозреваю, что вспомнил какой-то гол, который ты забил. Он был крут?

– Еще как. С правой ноги, переброс вратаря с центра поля.

– Невероятно. Обожаю слушать такие истории.

– Никогда не забуду этот гол. Никогда.

– Ты сказал, что твои братья тоже здесь играли. Они играли здесь в одно время?

– Иногда одновременно, но у них были разные команды, поэтому, чтобы поиграть вместе, им приходилось идти на дальнее поле, поскольку «Флетчер Мосс» располагался здесь, а там проходили матчи Воскресной лиги, в которой они и играли.

ВЗРОСЛЕНИЕ В УИЗЕНШО

– Готов поспорить, что ты пинал мяч на этой кухне. В свое время я гонял по дому носки или что-то хотя бы похожее на мяч.

– Нельзя было, чтобы нога выходила за кафельную плитку; в это мы точно играли. Еще здесь много места занимал мой велосипед. Также здесь стоял большой телевизор и диван. Он был двухместный, и я постоянно с кем-то из друзей играл тут в PlayStation.

– Так это и есть то место, где ты вырос?

– Да. Это дом моего детства. Немного странно. Я впервые зашел внутрь дома с тех пор, как мы переехали. Мои друзья по-прежнему живут неподалеку, и поэтому я часто прохожу мимо этого дома, но находиться внутри – совсем другое ощущение. В дом было вложено очень много сил, сил моей мамы, поэтому это особенное место.

– У тебя есть братья, а также сестра, которая живет на пару этажей ниже. И все живете поблизости?

– Ага. До дома брата, который живет дальше всех, буквально пару минут пешком. Другая моя сестра живет в доме на той стороне. Все мы живем очень близко друг от друга. Я мог прийти в гости к любому, потому что после моих занятий в школе мама еще долго была на работе. Так что я либо шел к среднему брату Дейну и зависал у него, или шел к Дуэйну, или в дом сестры. Все зависело только от моего желания. Хорошо, когда все неподалеку. Это было очень важно для меня.

– Когда мы вошли, ты сказал, что твоя спальня была на передней стороне дома. Похоже, настало время тебя разоблачить! Часто убегал?

– Моя мама, кажется, была не в курсе… Но теперь узнает.

– Когда ты вылезал, ты спускался на крышу…

– На козырек, потом спрыгивал с него – и я на свободе. У меня здорово получалось, я даже возвращался незамеченным.

– Правда?

– Ага. Если я все делал по плану. Но в большинстве случаев меня могли бы поймать.

– Должно быть, ты постоянно играл в футбол.

– Мы расставляли инвентарь в саду, проводили подобие тренировок в этом саду. Ставили конусы и вели мяч змейкой. Потом короткие ускорения. Использовали все подручные средства, чтобы тренироваться в этом саду. И теперь, оглядываясь назад, я думаю: как нам это удавалось? И я не знаю как. А вот на этом месте были качели.

– Перед твоим приходом я перекинулся парой слов с твоим братом Дуэйном. Он рассказывал о том, какую роль сыграл в твоей жизни, как водил тебя на игры, на тренировки и так далее и тому подобное. Ты помнишь эти моменты?

– Да, было непросто, потому что моя мама не водит машину. Всегда было трудно добираться до места. И до того как Дуэйн начал водить, приходилось ехать на автобусе до центра города, а оттуда на другом автобусе ехать в Солфорд. И так каждый день, два автобуса туда, два автобуса обратно. Это продолжалось полтора года. В конце концов, нужно было носить с собой большую сумку с формой, бутсы, щитки, и было тяжеловато. Поэтому Дуэйну просто пришлось научиться водить машину. Он получил права, купил машину, но в итоге все вернулось сторицей. Он был везде. Наверное, он видел такие места, которые и не представляешь на футбольном пути. Недавно он побывал на чемпионате мира… Невероятно.

– На каком этапе ты подумал: «Я смогу. Я верю, что у меня получится»?

– Наверное, когда других ребят из академии начали брать в первую команду. Когда я был младше, были Македа, Дэнни Уэлбек, Рэйвел Моррисон, Поль Погба, Джесси Лингард – они попадали в основной состав и были в первой команде. Тогда мне было 14-15 лет, и общество этих ребят, уже находившихся в главной обойме, и заставило меня понять, что все возможно. Когда ты младше, ты мечтаешь стать высококлассным игроком, я же всегда мечтал играть на топ-уровне в «Юнайтед». Тебе исполняется 12, потом 13, твои друзья начинают уходить в другие клубы. И ты начинаешь… Нет, не сомневаться в себе, но осознавать, насколько труден путь к мечте. Когда я увидел, что у тех ребят получилось, я снова нашел концентрацию и вернулся на путь. Вот что помогло мне попасть в первую команду и чего я хочу от молодых ребят. Чтобы они видели, что это вполне реально и им это по плечу.

– После того, как ты сегодня побывал в этом доме, погонял мяч в округе, погулял и поностальгировал, каково ощущать себя игроком «Юнайтед», основным №10 на поле, лидером атаки?

– Это непередаваемое чувство, но я всегда стараюсь держать в уме и связывать между собой две вещи: то, где и как я начинал, и то, чего я добился сейчас. Всегда стараюсь держать эти два понятия неразрывными. Это мое личное представление вещей. Именно с этими мыслями я и стараюсь идти по жизни. Мы с семьей договаривались приходить в старый дом, но даже если у нас не получается, я могу зайти к друзьям неподалеку.

– Я тебя понял. Ты в любом случае стараешься быть неподалеку.

– Ага. Мне кажется, это очень полезно для детей. Здесь растут очень много ребят, и некоторые чувствуют, что когда ты растешь здесь – трудно чего-то добиться. Я могу быть примером для них, мотивировать. Здесь много талантливых ребят и детских центров для их развития. Мне кажется, что им важно видеть некий маяк в темноте, видеть, чего они могут достичь. И если я могу служить для них примером, то не имею права упустить такую возможность.

– Но ведь быть примером для других важно и для тебя самого, не так ли?

– Да, я знаю, откуда я родом, что я отстаиваю в этой жизни. Но считаю, что для меня это важно. Очень просто смириться с тем, что есть. Два или три года назад, когда я только начинал играть, снизить требования к себе было моим самым большим страхом. Смириться с тем, что у тебя есть, с той ролью, которой обладаешь. А такие вещи не дают расслабиться, заставляют всегда требовать от себя большего.

– Потерять себя нетрудно. В свое время у меня была похожая ситуация, когда ты на подъеме и тебя легко может унести от твоих корней. Я говорил с парой твоих друзей сегодня, поболтал с твоими братьями, и все они считают очень важным то, чтобы ты оставался здесь, в этой среде обитания.

– Да, когда ты добиваешься чего-то, то вокруг тебя появляется много людей, которые смотрят тебе в зубы и во всем с тобой соглашаются. Но вокруг меня постоянно мои друзья, моя семья, и, если я поступаю неправильно, они говорят мне об этом прямо.

– Например, о том, что тебе пудрили лицо перед фотосъемкой сегодня?

– Вот видишь, это неправильно! Он должен был сказать мне, что так делать не надо! Но он этого не сделал. Вместо этого он фотографировал и смеялся.

– Поговорим об Уле. Казалось бы, он только недавно приступил к работе, а все вокруг уже говорят: «Вот это да! Его успехи ошеломительны!» А что скажешь ты? Ты, конечно, держишь в голове то, каких успехов он добился в клубе еще будучи игроком, нападающим. Ты, должно быть, подумал: «Это отличная возможность для меня»?

– Я думаю, что уже само его присутствие здесь поменяло всех нас. Даже даму с ресепшена, Кэт, которая работает здесь уже очень много лет. Я чувствовал, что расту в «Юнайтед», так было всегда. И с приходом Уле это ощущение вернулось и усилилось. И это даже не беря в расчет того, какой легендой он был в свою бытность игроком. Теперь мы стали гораздо лучше играть командно, но потенциал для роста еще огромен. Мое чувство, что мы стали вновь расти как игроки, разделяют все ребята в команде. Когда все одноклубники на такой волне, никто даже не может предположить, как высоко мы можем взлететь. Его успехи с момента прихода выдающиеся. Мы достаточно высоко идем в таблице, все еще участвуем в Лиге чемпионов, два месяца назад такое положение вещей казалось невозможным. И сейчас мы очень стараемся сохранить этот позитивный настрой, показать свои лучшие качества и с оптимизмом смотрим в следующий сезон.

НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА «БАТТОН ЛЕЙН»

– Мы начали с твоего первого футбольного поля, затем пришли в твой старый дом, и теперь мы в школе. Сейчас мы в холле, где тебя, наверное, довольно часто отчитывали… Или ты был примерным мальчиком?

– Нет, я вел себя хорошо.

– И делал все домашние задания?

– Да, в то время я был хорошим ребенком.

– А в старшей школе?

– В старшей школе я частенько хитрил.

– Когда ты был здесь, твои мысли были в другом месте? Ты же уже был в «Юнайтед».

– Здесь начались первые трудности, потому что довольно непросто успевать везде. Но я должен пройти через эти сложности, и я справился. Я смог справиться и там, и здесь, так что это главное.

– Остановимся на том, что здесь ты был «хорошим мальчиком». Хочется спросить тебя о настоящем, о позиции на поле в «Манчестер Юнайтед». Ты играл слева, играл справа, иногда в центре. Сейчас ты играешь в центре, чувствуешь ли ты, что изменился как игрок, выбрал свое место на поле, или знаешь, что сможешь, как и раньше, играть везде?

– Я ощущаю себя ровно так же, как и до прихода в первую команду. Могу играть где угодно, но всегда сфокусирован на том, чтобы забить. Мои цели и цели команды в атаке всегда совпадают – нужно забивать голы и поражать соперника настолько быстро, насколько это возможно. С такой мыслью нам гораздо приятнее жить.

– Ты говоришь, что голы – это твой приоритет. Ты играл на левом фланге, на правом фланге, иногда там не получалось забивать стабильно, иногда окружающие забывали, что ты еще очень молод… Но сейчас все в восторге. Должно быть, прекрасное чувство.

– Да, это действительно здорово. Лет в 17 я бы сказал, что голы и позиция нападающего не всегда доставляют столько удовольствия, как считают многие. Я всегда играл на флангах и под нападающим. Ты играешь реактивно, и сначала, когда меня стали наигрывать как чистого форварда, было сложно, потому что большую часть времени ты даже не всегда видишь мяч. У тебя может быть всего один шанс за всю игру, и ты должен его использовать. Нападающие на поле мыслят абсолютно иначе. Мышление должно быть совершенно другим. Еще до попадания в основную команду я учился этому и пытался развить эти навыки. И сейчас, особенно в последние пару лет, я могу сказать, что такой образ мыслей на поле стал для меня приоритетным. Я пытаюсь трансформировать свой стиль игры в голы и передачи и знаю, какое решение будет правильным для команды в каждом конкретном случае. Но, как ты и сказал, тяжело, когда ты играл то справа, то слева. Но сейчас твое ощущение игры не столь важно. Главное для меня и для команды – это забивать голы и отдавать голевые передачи. Наш приоритет в атаке – стараться забить в каждой из них и доводить атаку до логического завершения.

– Это Уле привил вам такую мысль? Потому что теперь ты забегаешь вперед с мыслью о том, что тебе обязательно доставят мяч, хотя раньше это был далеко не факт.

– Да, точно. Он пришел к нам, и первой его установкой было играть вперед. Получать мяч, смотреть вперед, искать возможность для паса и отдавать мяч в атаку. Смотришь вперед – отдаешь вперед. Если смотришь по сторонам, то и пас отдашь в сторону. Я считаю, что он отлично вложил нам эту мысль в головы, потому что сейчас я вижу, как партнеры чаще ищут пасом нападающих на поле. Когда мяч у соперника, одним глазом мы смотрим, как помочь обороне, а другим ищем свободные зоны, куда можно побежать и быстро открыться. Такой подход дает больше возможностей в атаке, но в то же время есть большая доля риска. Но я считаю, риск оправдан, если он приносит результат. И если у нас будет получаться выполнять наши задачи на всех участках поля, то можно смотреть в будущее с оптимизмом.

– Какие нападающие Премьер-лиги тебе нравятся?

– Я считаю, что Серхио Агуэро – самый разносторонний форвард чемпионата. В любой своей форме он может забить три или четыре мяча. Я считаю это одним из важнейших качеств для нападающего. У тебя не идет игра, но ты все равно забиваешь. Это природное чутье. Еще отмечу Харри Кейна, то, как он выбирает позицию, как двигается, – очень умный игрок. Ну и скажу, что мне еще нравится Обамеянг.

– А что насчет игроков «Юнайтед»? Ты болеешь за клуб с самого детства. Кто был для тебя кумиром?

– Гиггз, Ники Батт, Скоулз, Гарри Невилл – они были кумирами всех подрастающих ребят и всегда ими останутся. Они на недосягаемой высоте для каждого игрока академии «Юнайтед». Еще назову Уэйна Руни, Криштиану. Ван Нистелрой был очень хорош.

– Слабенькие имена после Гиггза, Батта, Скоулза и Невилла.

– [Смеется] Игрокам академии они давали многое, потому что мы могли видеть их игру вживую. У нас не было возможности видеть Гиггзи на пике формы. Поэтому они для нас герои. Мы часами напролет пытались повторить то, что они показывали на футбольном поле, пока у нас это, наконец, получалось. Так учатся все игроки из поколения в поколение. «Юнайтед» очень силен во взращивании молодых талантов, и это будет продолжаться еще очень долго.

– Очень странно говорить такое в интервью, но мне нравится то, что ты довольно тихий парень. Ты делаешь свое дело, заявляешь о себе на поле. Не фанатеешь от зависания в соцсетях и интернете. Скорее больше появляешься в «Снэпчате» и «Инстаграме» Джесси. Каково тебе, футболисту, жить в мире медиа? Как ты проводишь внеигровое время, которое другие тратят на интернет? У тебя есть хобби?

– Если честно, я стараюсь разделять свою футбольную и общественную жизнь. В наше время очень много окружающих отвлекающих факторов могут отразиться на твоей игре. Я стараюсь оставаться вдали от всяких соблазнов, исключить их из своей жизни и заниматься тем, что действительно важно, понимаешь? Проводить время с семьей, с друзьями. Наслаждаться отдыхом, путешествовать по миру, видеть места, которые хотел посетить. А насчет социальных сетей... Они мне нравятся, но я не понимаю, когда для кого-то они находятся на первом месте. Для большинства людей, которых вы там видите, это не так. Они ведут аккаунты, просто понимая, какую выгоду это может принести. У них много преимуществ, особенно для молодого поколения, потому что сети охватывают колоссальное количество людей. Если ты можешь дарить людям позитив через социальные сети, тогда это нужно делать, в этом нет ничего плохого.