Джек Чарльтон: культовый герой по обе стороны от бровки

Представьте следующую картину: молодой игрок входит в кабинет главного тренера, чтобы узнать свою дальнейшую судьбу. В этот самый момент станет известно, предложат ли ему контракт. Из вариантов только «да» или «нет», третьего не дано. Он или проживёт полную красок жизнь из мечты любого подростка, либо же, не получив предложения, вернётся к ежедневной рутине, оказавшись в одном ряду с обычными людьми. Заметно нервничая, подсудимый ожидает приговора. Исполняющий же роль судьи Джек Чарльтон оглашает своё решение:

«Что ж, я видел тебя в деле дважды, и оба раза ты играл чертовски хреново», – произнёс он холодным тоном. Таким же холодным, как и ветер с северо-востока, откуда он родом.

Юнец сразу сообразил, что к чему – с мечтой покончено. Опустошённый, он дожидался, когда судья, которым сейчас виделся главный тренер, стукнет молотком по столу.

Однако же парень снова воодушевился после того, как Джек Чарльтон, с присущим ему стальным видом, продолжил: «… но тренеры говорят, что твои выступления были получше, чем я описал, поэтому мы собираемся предложить тебе однолетний контракт, по которому твоя зарплата повысится с 80-ти фунтов до 95-ти».

Этим игроком был Крис Моррис. После того, как Джек Чарльтон предложил ему первый профессиональный контракт, он наслаждался своей карьерой в таких клубах, как «Шеффилд Уэнсдэй», «Селтик» и «Мидлсбро». Моррис, который под руководством Чарльтона также представлял интересы сборной Ирландии, вспоминает свои первые впечатления о Большом Джеке:

«Думаю, он был скорее немного властным, нежели жёстким, как это обычно бывает с северо-восточными людьми. У меня заранее было определённое представление о том, что он за человек», – говорит Моррис.

«Ирония в том, что несмотря на то, что я был молодым игроком и прошёл через академию клуба, с Джеком я толком не контактировал».

«Впервые, я увидел его, когда Морис Сеттерс вёл тренировку, а Джек наблюдал, усиленно что-то обдумывая, выглядев при этом не особенно довольным».

«Но я считаю, что те, кто знал Джека, согласятся, что он всегда был немного задумчивым: мог сидеть рядом, с угрюмым видом, когда на самом деле размышлял над чем-то и обдумывал свои идеи».

Чертой, с которой его ассоциировали, была неприветливость. А истории о его прямолинейном, но осмысленном подходе в мире футбола распространились от раздевалки до стадиона, а затем и до обложек газет.

Если воспитание и окружение ребёнка определяет человека в зрелом возрасте, то это определённо случай Чарльтона. Будучи сыном шахтёра и родом из Ашингтона, графство Нортамберленд, Джек был старшим из четырёх сыновей.

Учитывая небольшой достаток и принадлежность детей Чарльтона к рабочему классу, лишь вопросом времени был их выбор в пользу карьеры футболистов, что очень присуще семье. Так что горное дело не единственное в их послужном списке.

Их мать, Сисси, носила фамилию Милберн, которая всегда будет связана с северо-востоком футбольного фольклора. Рекорд её двоюродного брата Джеки – лучшего бомбардира в истории «Ньюкасл Юнайтед» – был бит Аланом Ширером только в 2006 году. Но его статус «наш Джеки» как любимца публики навсегда останется за ним. Остальные Милберны, такие как Стэн, Джек, Джордж и Джим, также были профессиональными игроками.

С такими корнями Джек неизбежно окунулся бы в мир футбола. А учитывая то, что его младший брат Бобби присоединился к «Манчестер Юнайтед», сам он отправился в «Лидс».

Сыграв большую роль в возвращении «Лидса» из второго дивизиона на вершину первого, а также в Европу, болельщики на «Элланд Роуд» всё ещё с любовью вспоминают о Джеке. Его лучшие годы пришлись на эру так называемого «Грязного Лидса» Дона Реви, названного так из-за силового подхода команды на поле и тактических хитростей. Например, Чарльтон запятнал свою репутацию привычкой располагаться перед вратарём соперника при угловых, что в наши дни уже не является таким уж шокирующим аспектом игры, но в 60-х и 70-х это было из ряда вон выходящим.

Ещё одна байка, которую болельщики «Лидса» рассказывают из поколения в поколение - это эпизод, когда у Чарльтона сдали нервы по отношению к провокационной игре футболиста «Валенсии» во время домашнего европейского матча. Пытаясь отплатить той же монетой, Чарльтон гонялся за испанцем по всему «Элланд Роуд», в конце концов загнав оппонента в подтрибунное помещение, во тьме которого и был разрешён конфликт.

Болельщик «Лидс Юнайтед» Майк Наттер воочию видел игру Чарльтона и сохранил о нём яркие воспоминания.

Он говорит: «Одним из моих первых воспоминаний о Джеке было его прибытие на матч в 1960 году. Дом, в котором он жил, принадлежал клубу и находился на противоположной от стадиона стороне, так что в дни матчей он просто переходил дорогу и оказывался на месте».

«Помню, как в один солнечный, но всё ещё холодный зимний день, он, накинув пальто и взяв в зубы сигару, отправился в раздевалку мимо болельщиков. Он наладил отличное взаимодействие с Норманом Хантером в самом сердце центральной защиты «Лидса» и прекрасно играл «на втором этаже», будучи намного быстрее, чем люди могли предположить. Это объяснялось его широким шагом. Всё вышеперечисленное не оставляло большинству команд ни шанса на то, чтобы отыграться, в случае если «Лидс» повёл 1–0».

Наттер также вспоминает, как Чарльтон наслаждался игрой в атаке: «Он всегда был нацелен на голы и отыграл немало матчей на позиции центрального нападающего, подражая Джону Чарльсу». Правда, приятель Малкольм Хэйес не согласился с другом: «Я видел его игру на позиции центрального нападающего ещё до эры Реви, и он был далеко не лучшим».

По поводу эпизода с игроком «Валенсии», Хэйес отшутился так: «Я находился на стадионе и не мог поверить своим глазам. Вот что бывает, когда переходишь дорогу Большому Джеку».

Несмотря на потерю контроля над собой во время игры в случае провокаций, а также, учитывая права главаря в том самом «Грязном Лидсе», Чарльтон, тем не менее, оставался ярым сторонником порядка и дисциплины касательно мелочей.

Хэйес поведал, как однажды Чарльтон применил военный подход к юным болельщикам, просящим автографы за пределами стадиона: «Моя жена тоже болела за клуб и рассказывала мне, как Чарльтон потребовал от болельщиков выстроиться за автографами в шеренгу. И он пригрозил, что в противном случае не станет ничего подписывать. Все дети беспрекословно выполнили это требование».

Джек Чарльтон был игроком одного клуба и выступал за «Лидс» вплоть до завершения карьеры в 1973 году. Ему удалось наладить с болельщиками близкие отношения, которые по сей день сохраняются, а те, кто видел его игру вживую, и вовсе вспоминают о Чарльтоне-игроке с трепетом. Наттер продолжает: «Верность Джека «Лидс Юнайтед» очень много значит для меня, а наблюдать за тем, как в начале шестидесятых команда поднялась из второго дивизиона на вершину первого, после чего вышла в Европу, было чем-то особенным. В нынешнее время очень трудно представить, как звёзды играют в одном клубе на протяжении всей карьеры или так же близко общаются с болельщиками, как это было с Джеком».

Возможно, лучшим моментом в игровой карьере Чарльтона является победа на чемпионате мира 1966-го. Играя позади своего брата Бобби, чьи выступления и голы навсегда вписали его имя в славу английского футбола, Джек сформировал отличную связку в центре защиты с капитаном команды Бобби Муром.

Победа братьев на Чемпионате Мира, безусловно, укрепила кровные узы, но даже несмотря на это, их отношения частенько были натянутыми. «Манчестер Юнайтед» и «Лидс Юнайтед» всегда являлись принципиальными соперниками, точно так же, как и Ланкашир и Йоркшир – красная роза против белой розы. Некоторые даже считают, что Джек завидовал своему младшему, более одарённому от природы брату, который всегда обращал на себя внимание газет. Сам Джек как-то даже упоминал, что отношения между его невесткой и Сисси Чарльтон стали причиной того, что он дистанцировался от Бобби.

Но какой бы ни была причина, факт остаётся фактом: два величайших английских игрока из одной из самых плодородных, в плане спорта, северо-восточных семей не ладили друг с другом.

Крис Моррис отыграл под руководством Чарльтона несколько лет в составе сборной Ирландии, но не помнит, чтобы имя Бобби упоминалось больше раза: «Кажется, когда Джек обедал за соседним столом, я слышал его разговор о «мелком» (прим. переводчика – отсылка к Бобби).

Как это часто бывает, завершив карьеру игрока, Чарльтон подался в менеджеры. Сперва он долго руководил «Мидлсбро» и «Шеффилд Уэнсдэй», а затем направился в «Ньюкасл» – клуб, за который он болел с детства – но проработал там недолго. 

Но именно последующие десять лет, когда Чарльтон руководил сборной Ирландии, лучше всего характеризуют его тренерскую карьеру. После квалификации на Евро-1988 последовали финальные стадии чемпионата мира в 1990-м и 1994-м годах. Как и в «Шеффилд Уэнсдэй», когда Чарльтон дал Моррису дорогу в профессиональный футбол, он же предоставил ему возможность выступать на международной арене.

Вспоминая свой первый матч за сборную, Моррис говорит: «Мой дебют пришёлся на матч со скромным Израилем. Помню, как отправился разминаться: я сидел на газоне, делал растяжку и даже не подозревал, что Джек стоял рядом со мной в своём костюме из твида и в коричневых ботинках».

«Он вдруг пнул меня ногой, чтобы я наконец заметил его. После чего произнёс: «С этого момента ты часть команды, и это надолго. Ты не будешь выходить на поле в каждом матче, но какой-то период времени будешь в обойме».

«Я ответил: «Хорошо, спасибо, Джек». Кажется, после этого разговора я сыграл за сборную в 25-ти матчах подряд. Но в этом был весь Джек, он не хотел, чтобы игроки позволяли себе зазнаваться».

Будь то дети, молящие об автографе, или футболисты национальной сборной на финальной стадии крупного турнира, в обоих случаях Чарльтон строго следовал методам, в которые верил.

Моррис поясняет: «Джек имел чёткое представление о своих идеях, а также об ожиданиях от игроков. В атаке у нас была свобода действий, но в некоторых зонах он хотел, чтобы мы играли строго определённым образом. Каждый из нас отлично знал, что должен делать на поле, и, думаю, как раз в этом и заключалась наша сила. Ослушаться указаний можно было только на свой страх и риск».

«На раннем этапе моей международной карьеры сборная впервые квалифицировалась на финальную стадию Евро. В том составе у нас было несколько очень сильных как игроков, так и личностей».

«Помню, как в матче против англичан, который проходил в Штутгарте, я получил мяч на позиции правого защитника и увидел забегание Ронни Уиллана в полузащите. Именно ему тогда и последовала моя передача. Через минуту ко мне подбежал Фрэнк Стэплтон из «Манчестер Юнайтед» и предупредил: «Джек сказал, что, если ты ещё раз отправишь мяч в центр полузащиты, он заменит тебя и больше никогда не выпустит снова». Так что даже простой пас в ноги такого классного игрока, как Ронни Уиллан, был непозволительной роскошью при Джеке Чарльтоне!».

Но установки, которым он требовал следовать, дали свои плоды в 1990-м, когда Ирландия дошла до четвертьфинала, где встретилась с хозяйкой турнира Италией. В то время, как это обычно бывает, сказки и мифы об ирландской культуре бродили по футбольным коридорам. Но это, скорее всего, лишь сказки.

Моррис верит, что отношения между игроками вне поля стали движущей силой команды к поздним стадиям чемпионата мира, и это, в большинстве своём, заслуга Чарльтона, ведь именно ему удалось создать подобную обстановку. Крис заявляет: «Мне кажется, что Джек обладал настоящим талантом в умении соблюдать баланс в плане того, чтобы все игроки были заинтересованы и имели хороший настрой. Потому что на таких турнирах часто отвлекаешься на посторонние вещи».

«То есть, если он звал всех выпить пива, то мы шли. Это действительно работало. Конечно, сейчас многие отнеслись бы к этому неодобрительно, но Джек знал, как использовать такое время с пользой для команды».

«Нашей сильной чертой были товарищество и единство, а такие качества нельзя объяснить простой удачей».

Продолжая, Моррис приводит примеры того, как Чарльтону удавалось поддерживать игроков в хорошем настроении и развлекать их во время турнира: «Помню, когда мы обыграли Румынию в серии пенальти, следующим нашим соперником стала Италия. На пути в Рим мы застряли в горах, очень далеко от страны. Там было тихо, красиво, но по-настоящему скучно. Джеку не хотелось, чтобы мы улеглись загорать или что-то вроде того, поэтому мы играли в карты и занимались другими дурацкими вещами. Это было непередаваемо скучно».

«За два дня до четвертьфинала мы находились в отеле, а Джек получил бочку «Гиннеса», присланную из Ирландии. На тот момент мы скучали в своих номерах, от нечего делать следив за вращением пропеллера вентилятора. Вдруг раздался звонок, и он сказал: «Жду тебя в приёмной». Тогда я подумал: «О, нет. Он исключит меня из состава». Однако, спустившись, я увидел, что собралась вся команда, а Джек выдал: «Да, всё вы поняли правильно. Я специально заказал этот «Гиннесс». Каждый может выпить по пинте».

«Так что мы выпили по пинте отличного «Гиннесса», и это было так в стиле Джека: правильное решение в правильное время. Была ли это его сноровка, или он принимал такие решения больше благодаря удаче – кто знает? Но ему всегда удавалось мотивировать и выжимать из нас максимум».

Держать игроков в тонусе и сохранять у них интерес к игре, возможно, одна из самых сложных задач в работе менеджера, особенно во время длительных турниров. Немало игроков мирового уровня жаловалось на то, в какую скуку можно впасть в дни между играми чемпионата мира.

Для большинства игроков тренировочное поле – отличная возможность отдохнуть от рутинного времяпровождения в отелях: от просмотра фильмов или от очередной партии в турнире по настольному теннису. Это, конечно, в том случае, если у игрока на первом месте – футбол.

В 2002-м году, Рой Кин выразил недовольство недостатком у сборной Ирландии подходящего оборудования для проведения тренировок как для команды, которая серьёзно планирует побороться на поздних стадиях чемпионата мира. И хотя Моррис понимает, что способность Чарльтона поддерживать состав в должном настрое стала одним из ключевых факторов в достижении Ирландией четвертьфинала чемпионата мира за 12 лет до этих слов Кина, нельзя не признать, что наличие большой разницы, в плохом смысле, в аспекте планирования и организации вне поля было очевидно.

«Контрпримером может послужить случай, когда мы отправились на тренировочный лагерь в Мальту (перед турниром в Италии, в 90-м)», – рассказывает Моррис. «Когда мы приехали в отель, там кругом активничали люди и снимали чехлы от пыли с мебели. Они убирались, протирали пыль. Дело было в том, что мы забронировали отель, в котором Джек и его жена Пэт бывали несколько лет назад, и к этому моменту он был закрыт уже как четыре года, но они открыли его специально для нас. Конечно, это было со всеми вытекающими последствиями вроде пустого бассейна или сорняков на внутреннем дворике – настоящий беспорядок».

«Получив ключи, мы пошли осмотреть номера. Я, Дэвид О’Лири, Пэки Боннер и Гэри Пэйтон решили отправиться в свои комнаты на маленьком лифте. После того как двери закрылись, лифт не тронулся с места, и мы застряли. Дэвид О’Лири настолько запаниковал, что погнул ключ от своего номера, пытаясь раскрыть двери лифта».

«А потом мы отправились по дороге к нашему тренировочному полю, но здесь уже находился состав сборной Шотландии. Они смотрелись превосходно. У всех были соответствующие форме гетры, натянутые до колен. Выглядело просто безупречно. Все манишки и конусы были разложены так, что они покрыли каждый дюйм этого громадного поля. Наше место было уже занято».

«Мы спустились вниз, но царила полная неразбериха: Нил Куинн даже не мог найти футболку своего размера. Походив по территории, удалось отыскать небольшой свободный участок поля. Мы спросили у шотландцев, можно ли его занять и поиграли там пять на пять».

Несмотря на недостаток дальновидности, Моррис, однако, твёрдо уверен, что это послужило только ещё большему единению всего состава, причём не только игроков друг с другом, но и с тренерским штабом. Он продолжает: «Были случаи, когда мы принимали абсолютно верные решения, а иногда всё было в точности до наоборот».

«Но примеры, которые я привёл, из тех, что игроки обычно любят. Это объединило всех нас, и мы сблизились с Джеком, Морисом (прим. переводчика – Морис Сеттерс) и нашим физиотерапевтом Миком Берном, который был очень весёлым парнем. Благодаря этому, мы почти чувствовали, что каждый из нас способен выйти победителем в самой безнадёжной ситуации, что, правда, иногда может сыграть злую шутку».

Любимый своими игроками и болельщиками, но ненавистный собственному брату и соперникам, Джек Чарльтон останется в Англии и Ирландии идолом до тех пор, пока те, кто о нём помнит, не лишатся способности помнить. Джек Чарльтон навсегда останется победителем чемпионата мира, легендой «Лидс Юнайтед», успешным менеджером и сильным сыном с северо-востока.

Представьте следующую картину: игроки, изрядно переживая, сидят в раздевалке перед четвертьфиналом чемпионата мира, важнейшей игрой в их жизни. Кому-то плохо от одной мысли, кто-то из-за нервов истекает потом. Их семьи, а также миллионы других людей, поддерживающих страну, будут возвращаться домой с надеждой, что увидят достойный результат. Каждый в команде знает свою работу и роль на поле, но будет ли этого достаточно? Сомнения и страхи проходятся вихрем в их головах. Они нуждаются в лидере, сильном человеке, который приведёт их к победе.

В раздевалку входит Джек Чарльтон. «Я помню это по 1966-му», – говорит он с некоторой ностальгией, кивая головой. «Мы были на стадии четвертьфинала, и всё произошло чрезвычайно быстро. Вы даже не представляете себе, насколько вы сейчас близко».

Раздевалка впала в гробовую тишину, и команда была настроена ловить каждое его слово.

Вот таким был Джек Чарльтон.