«Путь домой» Аарона Уан-Биссаки

Иногда люди думают, что я возник из ниоткуда.

Будто я случайно попал в старт «Кристал Пэлас», а затем в «Манчестер Юнайтед».

Конечно, это не так.

Может люди так думают из-за того, что я немного тихий и сдержанный, и им всё это кажется мгновенным успехом.

В целом, меня устраивают предположения людей обо мне. Всё это приходит со славой. Люди могут думать, что я застенчивый или что-то подобное. Но те, кто знают меня по-настоящему, скажут, что я не такой.

Есть многое, чего вы не знаете об Аароне Уан-Биссака.

Так что, позвольте рассказать о пути, который сделал меня собой.

Поезд, трамвай, автобус

Место, где я вырос, Нью-Аддингтон, район Кройдон, имеет буквально один выход, он же вход. Это заставляет себя чувствовать… в какой-то ловушке, понимаете?

Место, где легко потеряться. Это далеко не богатое место, но крайне душевное. Там потрясающий дух единства. Ты никогда не чувствуешь одиночество.

Также там легко влюбиться в футбол. Я играл безостановочно.

Внутри, снаружи, в саду, на улице, в школе, в парке, в клетке. Везде, реально.

Зелени перед старым родительским домом больше, чем где-либо. Мы там постоянно играли. Двадцать человек или больше, многие старше, разделяемся на команды по 10 человек, просто играя, пока солнце не сядет.

Я не был лучшим. Иногда они не стригли траву, и она становилась слишком высокой. Ты мог найти все что угодно в траве, я клянусь! Деньги, собачье дерьмо. Но мы там играли, несмотря ни на что.

Для нас это был «Уэмбли».

А я был Тьерри Анри.

Он был моим героем в детстве. У него было великолепное чутье и навыки. Тогда я был нападающим. Я начал учиться обороне гораздо позже. За это ручаюсь.

Я даже сначала взял себе 14 номер в честь Анри.

Никто не играл так круто, как я в те времена… может за исключением моего старшего брата Кевина.

Именно он меня приучил к футболу. Я буквально везде следовал за ним, желая делать всё, как он. Честно, он – одна из причин, по которой я нахожусь там, где я есть.

Когда мы не были на поле вместе, мы рисовали мелом ворота перед домом и просто играли один на один, били друг другу, практиковали финты до тех пор, пока родители нас не позовут.

Я думаю, что он лет в 7-8 заметил что-то во мне. Что я уже делал то же, что и он, понимаете? Я был его младшей версией.

Я думаю, все соседи видели это.

Самое важное, что и отец видел это.

Позвольте мне рассказать вам немного об отце, Амброизе.

Он и моя мама прибыли в Англию незадолго до моего рождения. У них родился Кевин еще в Германии, а до этого они немного пожили в Нидерландах. Они много переезжали, а родились в Демократической Республике Конго.

Дома мы говорим на смеси французского и английского. По правде говоря, мой французский не очень хорош, а у них такая же ситуация с английским, но когда мы не знали слово на одном языке, то использовали другой.

Мой папа особенно строго относился ко мне в детстве. Тогда я думал, что он просто хотел меня контролировать, раздражать, мешать веселиться. Я был крайне упрямым ребенком и не всегда слушался.

Но он многим жертвовал.

Когда мне исполнилось 5 лет, мой отец стал водить меня и моего брата в тренировочную академию после школы четыре раза в неделю, так продолжалось до моего 11-летия.

Он работал уборщиком, как и мама, и иногда покидал работу пораньше, чтобы отвести нас. У него даже не было машины тогда.

Путь был такой: поезд, трамвай, автобус.

Все забиты пассажирами и школьниками. Иногда водители нас не впускали, потому что мест не было. Потом мы шли на поле, которое было за Королевским Госпиталем Бефлема. Там мы и играли.

В конце концов, на каждую дорогу уходило порядка двух часов.

Но отец всегда шел с нами, что в дождь, что в солнце.

Это было утомительно для меня после школы, представьте какого было ему!

Он делал это, чтобы убедиться, что мы пошли, что мы поели, что у нас есть попить, что у нас есть бутсы и форма.

Тренировка была с 6 до 8 вечера, остальные родители ждали в своих машинах или уезжали, а потом возвращались. Но не мой отец. Он наблюдал за нами и ждал. Иногда в лютый мороз. Он не уходил, даже если хотел. Да и куда он мог уйти?

И затем все повторялось по пути домой. Замёрзшие, вспотевшие, голодные.

Эти переезды останутся в памяти навсегда.

Это жертвы.

И если честно, я не ценил этого полностью в те времена.

Не думаю, что когда-либо смогу отплатить родителям за то, что они сделали для меня, но я всегда буду стараться.

Когда карьера пошла в гору, я первым делом купил им новый дом. Что-то, чем они бы наслаждались, что-то, что они заслужили, понимаете?

Я хотел, чтобы они знали: мой успех – это их успех. И то, что они вложили в меня и брата, стоило того.

Я хотел бы сказать, что приверженность и усердие моих родителей оказывали влияние на меня с ранних лет… но это было не так. После того, как меня взял «Пэлас», был период, когда я расслабился. Все могло сложиться по-другому.

Знаете, когда тебе 14-15 лет, ты встречаешь безбашенных одноклассников и просто хочешь с ними повеселиться.

Я перестал относиться серьезно к тренировкам. Иногда пропускал их и перестал обращать внимание на диету. Кафешки после школы, всё такое.

Я никого не виню за то, что вовлекли меня в это, они просто толпа, не так ли? Они не были в моем положении с футболом, поэтому они могли делать всё что угодно. Меня просто в это втянули, а мне понравилось, признаю.

Но как я и говорил, место, где я жил, было ловушкой. Было легко следовать за толпой и включаться в другую движуху. Давайте скажем прямо… негативную движуху.

Я видел, как многие талантливые ребята уходили из-за этого.

И лишь благодаря отцу я не один из таких. Он отгородил меня от такого пути.

Никто в «Пэлас» не говорил мне чего-то конкретного, но они говорили с моим отцом и намекнули, что это может стать моим последним сезоном, так как я не прилагаю усилий.

Это сильно задело его.

После всего того, что они вложили в меня, всей поддержки, всех жертв, я не пользовался такой великолепной возможностью. Просто выкидывал ее.

Он запретил мне видеться с друзьями. Он не любил их, он бы везде ходил бы со мной, если бы узнал, что я пропустил тренировку. Буквально везде бы преследовал меня и заставил бы пойти!

Но больше всего я запомнил, как после того разговора с клубом, он сел со мной и всё рассказал. Это не было лекцией. Он просто объяснил ситуацию. Никогда раньше он так со мной не говорил.

Я почувствовал его боль.

С того момента я знал, что должен был исправиться.

Даже после исправления моего поведения в «Пэлас» понадобилось время перед тем, как меня на самом деле отметили.

Ранее в сезоне 2017/18 перед моим дебютом я всё ещё был 20-летним вингером в молодежной команде. Причем самым возрастным. Все остальные ровесники либо уже поднялись на уровень выше, либо ушли. Я чувствовал, что перерос это. Мне нужен был новый вызов.

Я отчаянно нуждался в нём.

Первая команда обычно привозила нас из младших групп, чтобы заполнить тренировку, как будто манекенов. Так меня впервые заметили, как правого защитника. Однажды им кто-то понадобился, чтобы закрыть позицию, и я не знаю почему, но они выбрали меня.

Я не протестовал. Это был шанс проявить себя. Как и на поле у дома, я готов играть везде.

Мы начали играть на малом пространстве, и против меня был человек, которого я крыл – Уилфрид Заа.

Уилф, очевидно, один из лучших вингеров в АПЛ. Он привык пролетать мимо игроков шутя. У него это выглядело так легко. И до сих пор выглядит.

Но может из-за того, что я тоже был вингером, я понимал, что он хочет сделать. Я как будто читал его мысли. Мы продолжали сражаться. Он пытался пойти по одному пути, а я показывал ему другой. Я противостоял ему!

Тренеры и другие игроки подбадривали меня, хвалили. Поверьте, далеко не всегда так ведут себя, когда молодежку вызывают в первую команду.

Спустя некоторое время даже Уилф сказал мне: «Я устал! Иди на другую половину поля, окей?»

Думаю, они начали замечать меня именно тогда. Не как следующего Тьерри Анри или хитрого вингера, а как мощного защитника.

После этой тренировочной сессии я поговорил с моим тренером в молодежной команде о смене позиции. Сначала ему не понравилось, но потом он согласился. Для меня это был лишь шаг для первой команды.

К январю 2018 года я регулярно тренировался с первой командой как защитник. И в туре, и в предсезонке. Но игры были только за молодежный состав.

Я начинал расстраиваться.

В трансферное окно я попросил об аренде, чтобы получать игровой опыт. Я не хотел ещё одного года, в который я повторяю одно и то же. Рой Ходжсон даже вызвал меня в выходной. Я был уверен, что он согласится. Он не вызвал бы меня без причины. Не буду врать, я был в восторге.

Но он просто сказал мне: «Нет». И всё. Чтобы добить, заставил меня тренироваться в выходной!

Я был в гневе.

Зачем меня держать тут??

Затем несколько недель спустя, у нас была игра с «Тоттенхэмом» в субботу. Была обычная тренировка в пятницу перед тем, как тренер назвал состав.

В команде был кризис из-за травм, и я, пересчитав игроков в раздевалке, понял, что могу попасть в запас. Доступно было всего 17 игроков, и никто из молодежки не был ближе к основе, чем я.

Я думал: «Это место точно должно быть моё».

Я читал состав снизу.

Я прочитал все замены… Меня не было, но двое игроков молодежки там присутствовали.

Сердце упало в пятки.

Я не понимал, он хочет вывести меня из себя?!

И тогда кто-то хлопнул меня по плечу.

«Поздравляю!»

«Мои поздравления, чувак!»

«Поздравления!»

Что?

И только потом я увидел. Прямо в стартовом составе. Правый защитник.

Аарон Уан-Биссака

Первая вещь, о которой я подумал… Уан-Биссака? Это выглядело странно. Когда я рос, я никогда не был Уан-Биссакой. Я был просто Аароном Биссакой.

У меня была новая позиция и новое имя.

Сам день игры был сумасшедшим.

Я помню ожидание вместе с Дамьеном Дилейни перед стартовым свистком.

Он знал, что это мой дебют, и просто поддерживал меня, говоря обычные вещи. «Ты долго этого ждал. Просто играй без страха, и всё будет в порядке. Играй надежно».

Одна вещь, которая мне запомнилась. Он сказал: «После этой игры для тебя всё изменится. Вся твоя жизнь изменится.

Появятся старые друзья, желая восстановить разрушенные отношения. Люди начнут продавать тебе вещи. Медиа будет наблюдать за тобой.

Все будут хотеть видеть тебя».

В тот момент я не поверил, но он был прав.

В том узком туннеле на «Селхерст Парк» я просто смотрел вперед, обдумывая совет Дилейни. Я помолился. Я очень нервничал, чувак. Я ненавижу ждать.

Помню свои мысли: «Это будет долгая игра. Потребуется куда больше сил, чем в играх за молодежку». Против нас были Харри Кейн, Деле Алли, Сон…

Как только мы вышли из туннеля, я увидел заполненный стадион, 25000 человек, шум, цвета… Я никогда не испытывал такого. Потом я понял: «Вот он. Момент, которого я ждал».

Следующее, что я помню – мой первый отбор. У Бена Дэвиса. Он прилетел прямо ко мне с мячом.

Но он не знал о длине моих ног. В то время никто не знал.

Я подставил ногу, выбил мяч и получил угловой.

Публика заорала, как будто я забил гол. Они поддерживали меня!

Мы проиграли 0:1, но я сыграл отлично. Я дебютировал в АПЛ.

Мой отец написал мне после игры.

«Это то место, где всё начинается».

Паспорт

Первое, что ты замечаешь в «Манчестер Юнайтед» – какое всё большое.

Я помню, когда приезжал подписывать контракт на тренировочное поле летом 2019. Мы просто проезжали мимо ферм и лесов, как будто в центр пустоты. Я думал: «Где я? Что это?»

Затем неожиданно мы увидели это. Никогда не видел ничего подобного… Поля, здания. Это другой уровень. Где бы ты ни шел, ты видишь историю клуба, с картинами и отсылками к игрокам, трофеям.

Это круто. Самый большой клуб в мире.

Сначала я не понимал всего. Ведь совсем недавно я дебютировал в «Пэлас».

Не буду врать, я нервничал перед переходом. Был ли я готов? У меня было ощущение, что я еще не всё сделал в «Пэлас», они всё еще могли мне помочь развиться перед уходом. Я всегда думал, что буду там дольше.

После всего моего желания перебраться в основную команду, это было похоже на прыжок в новую жизнь вдали от дома, вдали от моих родителей, вдали от моей семьи.

Но… это «Манчестер Юнайтед».

Такие предложения поступают не каждый день, понимаете, о чем я?

Если ты откажешь, то можешь больше не получить другого шанса. «Юнайтед» склонен подписывать игроков на перспективу. Они могут не нуждаться в правом защитнике долгое время.

После того, как я подписал контракт, я отправился на Ибицу с друзьями, чтобы расслабиться перед тем, как произойдет официальное объявление.

Я праздновал, когда об это объявили, но мысли всё еще не укладывались… «Я – игрок «Манчестер Юнайтед», неужели?»

Но совсем скоро произошло страшное – мой паспорт потерялся.

На следующий день я должен был улетать с Ибицы, чтобы встретиться с составом и улететь в Австралию в предсезонный тур.

Это была первая встреча с одноклубниками. Первое представление в «Юнайтед». Вообще-то мой первый день на работе.

Но паспорт исчез.

Просто исчез.

Я начал паниковать. Обыскал всю виллу и просто думал: «Как это произошло? Я должен быть в Австралии в воскресенье! Я даже еще не видел партнеров… И какое будет первое впечатление?!».

В конце концов, мой агент набрал «Юнайтед» и объяснил произошедшее. Давайте скажем прямо… подстраховал. Я не знаю, как они разобрались с этим.

Но в этот же день у меня был новый паспорт.

Это «Манчестер Юнайтед»!

Тогда я наконец увиделся с составом. Я переживал, что они могут меня недооценивать, понимаете, считать выходцем из «маленькой» команды. Это клуб Поля Погба, Маркуса Рэшфорда, Давида Де Хеа. Суперзвезд.

Но в итоге все было наоборот.

Все были добрые и вежливые, старались убедиться, всё ли у меня хорошо.

Я отлично поладил с Акселем Туанзебе. Он тоже из Конго, и очень мне помог в начале. Маркус, Мэйсон и Брэндон тоже помогали с адаптацией. В команде было много парней моего возраста, и мы стали близки. Также есть много франкоязычных. Осталось выучить испанский!

Дебют состоялся скоро.

Это было 11 августа 2019 года. «Манчестер Юнайтед» против «Челси» на «Олд Траффорд».

Это был не день, а мечта. Тогда я вспомнил, что именно эти команды мы с братом впервые выбрали в FIFA. Только теперь это происходит в реальности!

В раздевалке моя футболка расположилась между Де Хеа и Линделефом. Номер 29, Уан-Биссака. Для меня это до сих пор выглядит сюрреалистично.

Тогда я вновь вспомнил свой дебют за «Пэлас» 18 месяцев назад. Всё, что привело меня сюда.

Те долгие поездки с отцом.

Смена позиции на правого защитника.

Разговор с Дилейни.

Как и перед дебютом на «Селхерст Парк», мои нервы дрожали. Но всегда, когда я выхожу на поле, все волнения уходят. Я не стеснительный и никогда таким не был.

С выходом на поле я просто сосредотачиваюсь на своей игре. Будто знаю заранее, что мне надо делать. Словно я всё еще играю с друзьями на поляне в Нью-Аддингтоне, оббегая собачье дерьмо.

Мы обыграли «Челси» 4:0.

У нас была потрясающая игра в атаке, но для меня было значимо то, что мы выиграли всухую.

То чувство, когда после успешного подката 70 тысяч человек начинают аплодировать и петь чанты в твою честь… честно говоря, я не могу это выразить словами.

Я почувствовал, что у меня всё получилось.

И я чувствую себя как дома.