«Почеттино сделал каждого из нас лучше, мы прессинговали как сумасшедшие». Полное интервью Шнайдерлина для The Athletic

Морган Шнайдерлин был одним из лучших игроков «Саутгемптона». 10 лет назад в составе «святых» он сумел подняться от Первой лиги Англии до Премьер–лиги, но после семилетнего перерыва в высшем дивизионе первый год команде дался непросто.

«Мы играли неплохо, но нам чего-то не хватало для того, чтобы закрепиться в Премьер-лиге», – говорит француз The Athletic во время нашей встречи в Ницце.

Менеджер Найджел Адкинс, пользовавшийся большой популярностью, был уволен в середине сезона-2012/13. Его увольнение расстроило многих болельщиков и игроков, и на следующем домашнем матче многие протестовали. Затем в команду пришёл Почеттино. 

«Мы ничего не знали о Почеттино, – вспоминает Шнайдерлин, – но как только он вошёл, все поняли, что он обладает невероятной харизмой. Маурисио не говорил на английском, но мог вдохновить даже на испанском.

Через несколько дней мы должны были играть дома с «Эвертоном». Каждый раз общаясь с Шеймусом Колманом и Кевином Миральясом, вспоминаю тот день. Мы сыграли 0:0, и это был сложный матч. Через три дня Почеттино заставил нас бегать так, как никогда в жизни. Мы прессинговали как сумасшедшие. Не понимаю, откуда мы брали энергию». 

Как новый менеджер смог перестроить команду?

«Перед матчем с «Эвертоном» Почеттино произнес речь на испанском. Единственное, что мы поняли: «нападайте как львы, нападайте как львы». У нас были мурашки, у всех нас. Маурисио сделал каждого из нас лучше, он сделал из нас команду. Найджел Адкинс тоже проделал великолепную работу, но назначение Почеттино было лучшим решением «Саутгемптона».

Мы встретились со Шнайдерлином на тренировочной базе «Ниццы», расположенной между побережьем Средиземного моря, аэропортом и стадионом «Альянц Ривьера». Наступило затишье после шторма: прошла неделя после того, как деревья смыло наводнением на реке Вар. 

Такое же затишье было у полузащитника «Ниццы». Морган Шнайдерлин прибыл сюда в июне после «Страсбура», «Саутгемптона», «Манчестер Юнайтед» и «Эвертона». Открытый и общительный игрок встретился с нами после тренировки.

Морган отыграл 15 матчей за сборную Франции, несмотря на нестабильную игру за клубы. «Юнайтед» заплатили за него 25 миллионов, а «Эвертон» – 24, во многом благодаря тому, как Шнайдерлин показал себя в «Саутгемптоне». 

О первых днях Почеттино в «Саутгемптоне»

Маурисио не говорил на английском, но мог вдохновить даже на испанском. Перед матчем с «Эвертоном» Почеттино произнес речь – мы поняли только «нападайте как львы, нападайте как львы». У нас были мурашки, у всех нас.

Морган Шнайдерлин

Он великолепно отыграл начало сезона-2013/14 – первого для Почеттино – и провёл хороший матч на «Олд Траффорд», где они сыграли с «Юнайтед» 1:1.

«Мы были уверены, что выиграем. Некоторые болельщики «Юнайтед» провожали нас с поля аплодисментами. До этого мы играли с «Юнайтед», когда их тренировал сэр Алекс Фергюсон. Мы тогда проиграли, но он сказал, что «Саутгемптон» – лучшая команда, с которой они играли. Кто бы ни был нашим соперником, мы всегда чувствовали себя сильными и это прекрасное чувство.

Мы знали, что каждый игрок противостоящей нам команды испытывает трудности при контакте. Мы чувствовали присутствие менеджера на поле. Почеттино привёл нас в прекрасную форму: как психологическую, так и физическую. Его философия: «Плачь всю неделю, чтобы наслаждаться выходными».

Иногда мы настолько интенсивно тренировались в тренажёрном зале, что когда выходили на поле, у нас тряслись ноги». 

Проведя в клубе неделю, аргентинец спросил у Шнайдерлина, как он себя чувствует. Полузащитник ответил, что чувствует себя уставшим. «Хорошо, – сказал менеджер, – на следующей неделе мы будем работать ещё больше». 

«Я приезжал на матчи с болью в мышцах и переживал, как мы будем играть. Но как только матч начинался, волнение исчезало, и я получал большое удовольствие от игры. Почеттино лучший менеджер, а я работал со многими прекрасными специалистами». 

Путь Шнайдерлина был далеко не обычным: «Я из небольшой деревни в Эльзасе с населением около 800 человек. Мой отец работал кровельщиком, а мать медсестрой. В общем, я из обычной семьи рабочего класса Эльзаса. Там, если люди говорят, что придут на встречу в два часа – они будут на месте в два часа, не то что средиземноморцы. У меня были хорошие друзья, мы всё время играли в футбол на улице.

Когда мне было четыре года, я сказал отцу, что хочу играть в команде. В местных командах мне говорили, что я слишком мал. Тогда знакомый моего отца сказал ему, что в «Страсбуре» должен состояться просмотр. Я отправился туда. После просмотра тренер встретился с моими родителями и спросил, когда я могу начать. Родители были в шоке. К тому же, они не представляли как возить меня на тренировки. Нужна была помощь.

Отец много работал, у мамы тоже не было возможности возить меня каждый день. Мы жили в сорока минутах езды от Страсбура. Меня возили дед и отец друга. Я болел за «Страсбур», как и мой отец. Мой дядя и двоюродный брат брали меня с собой на матчи. Мы стояли за воротами. В десять лет я стал болбоем. Несмотря на то, что «Страсбур» из-за финансовых проблем вылетел в пятый дивизион, на матчи приходили 15-20 тысяч человек. В этом городе любят футбол. Там родился Арсен Венгер».

К тринадцати годам полузащитник переехал в Страсбур и поселился на базе академии. В шестнадцать стал самым молодым игроком, подписавшим профессиональный контракт. 

«В семнадцать я уже стал игроком основы. Мы играли во втором дивизионе, но я сыграл лишь в нескольких матчах. Я был хорош в работе с мячом, но недостаточно агрессивен для своей позиции – не совершал достаточно подкатов. Ещё я был нетерпелив. Я не хотел сидеть в запасе. Команда играла не очень хорошо, а мне казалось, что я готов. Я решил уйти, потому что мне хотелось играть». 

То, что Шнайдерлин решил перейти в «Саутгемптон», довольно любопытно. 

«Не могу сказать, что я был в восторге, когда узнал, что мной интересуется «Саутгемптон», но я изучил информацию в интернете и узнал, что у них очень хорошая академия, где в своё время прошли подготовку Тео Уолкотт и Гарет Бэйл. Я был игроком сборной Франции и мной также интересовались «Челси» и «Арсенал». Они вряд ли включили бы меня в основной состав, так как я был слишком молод, а мне хотелось играть регулярно.

Я приехал в «Саутгемптон» и влюбился в этот клуб. Они говорили, что хотят чтобы я играл каждую неделю, даже когда я совершал ошибки. Меня поддерживали и помогали развиваться.

«Саутгемптон» не был богатым клубом, но за меня заплатили много: 1,2 миллиона фунтов. Они держали своё слово, хоть это было непросто. Мне было одиноко в Англии, я не говорил на английском, но в клубе мне оказывали большую поддержку. Я должен был выучить английский, так как французского никто не знал. Мне предложили подключить французское телевидение, но я отказался. Я покупал фильмы и музыку на английском, чтобы глубже погрузиться в изучение языка. Одноклубники помогали мне, научили меня посылать всех, например. Адам Лаллана, Ллойд Джеймс и Джейк Томас возили меня по городу, чтобы я купил себе телефон. Я был без водительских прав и они всегда меня подвозили».  

В этом же году «Саутгемптон» вылетел в третий дивизион. 

«У нас были очень талантливые молодые игроки, такие как Лаллана и Дэвид Макголдрик. Мы играли в красивый футбол, но у нас были финансовые проблемы. Я начал задумываться, не ошибся ли при выборе клуба, хотя в глубине души знал, что сделал правильный выбор».

Моргану не хотелось быть игроком третьего дивизиона. 

«Не буду врать, я прямо сказал руководству клуба, что приехал в Англию, чтобы играть в Премьер-лиге, а не в Первой лиге. Они не слушали. Мне сказали, что я остаюсь, что в меня верят и что клуб собирается подписать новых игроков. «Саутгемптон» подписал Рики Ламберта и Жозе Фонте. У нас образовалась очень хорошая команда». 

За два сезона «Саутгемптону» удалось попасть в АПЛ. «У нас был прекрасный командный дух, – вспоминает француз, – наша команда состояла из опытных и молодых игроков. Мы были друзьями и хорошо понимали друг друга. Нашим менеджером был Алан Пардью, затем его сменил Найджел Адкинс – самый позитивный человек на земле. Даже когда шёл дождь, он говорил, что погода прекрасна. Говорил, что слышит, как поют птицы, хотя вокруг была тишина. Найджел хотел, чтобы мы были счастливы, счастливы играть в футбол».

Через пару лет Шнайдерлин всё же уходит из «Саутгемптона». 

«Ко мне проявлял интерес «Тоттенхэм», так как Почеттино работал там, – рассказывает Морган о лете 2015 года, – ещё несколько других команд связывались с моим агентом, но когда мной заинтересовались в «Манчестер Юнайтед», я не стал рассматривать другие варианты. «Манчестер Юнайтед» и «Реал Мадрид» – лучшие клубы в мире. Нельзя отказываться от возможности играть за «Манчестер Юнайтед», но если бы я послушал своё сердце, то выбрал бы «шпоры». Я знал менеджера, знал его стиль, его работу. Он звонил мне, хотел, чтобы я перешёл к ним».

Полузащитник общался и с Луи ван Галом.

«Он тоже хотел подписать меня, но с ним мы общались гораздо меньше. Подписав контракт с «Юнайтед», я выбрал клуб, а не менеджера», – говорит полузащитник. 

Морган перешёл в тот же день, что и Бастиан Швайнштайгер.

«Невероятно большой клуб, – делится он первыми впечатлениями, – во время предсезонного тура мы тренировались по утрам, затем час-два занимались рекламной кампанией. От неё устаёшь не меньше, чем от тренировок, но это удивительный опыт. Что касается самого футбола, то клуб в то время перестраивался. У Луи ван Гала была внушительная карьера и он хотел привить нам свой стиль, но вокруг было слишком много негатива. Клуб на протяжении многих лет был очень успешен. Он был создан для того, чтобы выигрывать каждую игру, играть в красивый футбол, но нам не хватало уверенности для этого и мы не играли».

Почему же карьера на «Олд Траффорд» не сложилась?

«Во время предсезонки я чувствовал себя хорошо и играл хорошо, – отвечает полузащитник, – возможно, я не смог адаптироваться под стиль, который мне прививали. Я очень уважал менеджера и был благодарен за то, что он меня подписал, но я не был готов к его стилю».

Какому стилю?

«Когда нужно строго следовать инструкции. Нам говорили: «Если получили мяч, нужно делать то-то», то есть я не мог следовать своему чутью, как при Почеттино и Кумане. Для футболиста нет ничего хуже, чем слишком много думать. А я всё время думал о том, что от меня хочет менеджер. Так пропадает инстинкт: ты начинаешь принимать поспешные решения, пропускаешь передачи, не успеваешь вступить в борьбу за мяч. В итоге, у тебя пропадает уверенность.

Иногда я играл очень хорошо, а иногда очень плохо. Мне не хватало веры в себя. Я начал жаловаться жене. Обидно, когда ты не можешь играть свободно. Давление не было для меня проблемой – мне необходимы давление и адреналин. Болельщики при встрече всегда были приветливы. Проблема была во мне самом. Я знал, что могу дать многое, но не отдавал, потому что меня ограничивали.

Думаю, мне не стоило так воспринимать всё, но что было – то было. Ты не можешь даже поесть без разрешения менеджера. Это работает, когда твоим игрокам по 19-20 лет, но не со взрослыми. Ван Гал несомненно был топовым менеджером, но то время было неподходящим для его идей».

Морган Шнайдерлин

О Ван Гале

Нам говорили: «Если получили мяч, нужно делать то-то», то есть я не мог следовать своему чутью, как при Почеттино и Кумане. Для футболиста нет ничего хуже, чем слишком много думать. А я всё время думал о том, что от меня хочет менеджер. Так пропадает инстинкт: ты начинаешь принимать поспешные решения, пропускаешь передачи, не успеваешь вступить в борьбу за мяч.

Чувствовал ли Шнайдерлин напряжённость болельщиков?

«Стоило допустить ошибку, и через 5-10 минут напряжение начинало расти. Команда теряла концентрацию. Более молодые игроки – Рэшфорд и Марсьяль – успешней справлялись с давлением. Им было легко, а Марсьяль не понимал, что говорит менеджер, и всегда играл свободно. Хотел бы я быть таким же».

Француз в свой первый год в «Юнайтед» сыграл в 39 матчах и выиграл Кубок Англии. Время Ван Гала подходило к концу. Знал ли Морган, что менеджера уволят?

«Несмотря на нашу победу в Кубке Англии, недовольство нарастало. Я не думал, что его уволят сразу после победы в Кубке. У нас была вечеринка, на следующий день во время завтрака тренер встал и пожелал нам хороших выходных, а затем сказал: «Мне только что позвонили. Думаю, для меня всё кончено».

Мне было по-человечески жаль его, но такова жестокая реальность футбола. Я надеялся, что стану играть лучше при Жозе Моуринью. Он был одним из лучших менеджеров, а мне было любопытно, как у нас сложится. Я знал, что он приведёт в команду топ-игроков, и мне не терпелось приступить к работе».

Во время Евро-2016 Моуринью написал Шнайдерлину.

«Жозе писал, что будет рад работать со мной. Мне дали восемь выходных дней после чемпионата, а затем должна была начаться предсезонная подготовка. Я отдохнул три дня, потом начал тренироваться сам, чтобы быть в форме к началу сезона. В начале сезона у меня было мало игрового времени. Через месяц я зашёл к менеджеру и спросил почему. Он сказал, что очень доволен тем, как я тренировался, и что я буду играть в Лиге Европы.

Я сыграл в матче с «Фейеноордом», но мы проиграли 1:0. Моуринью сказал, что единственным игроком, кто играл хорошо, был я, но в следующем матче я уже не играл. Тогда я начал задумываться об уходе. Я хотел играть. Возможно, я был не прав. Чтобы преуспеть в «Юнайтед», нужно делать всё, что требуется, но я был нетерпелив. Затем со мной связался Куман и спросил, не хочу ли я перейти в «Эвертон».

Моуринью не хотел отпускать полузащитника.

«Он говорил, что даст мне шанс, но этого так и не произошло. Моуринью сказал, что я хорошо тренировался и сыграю на выезде с «Ливерпулем», но у меня стала отекать нога, и я не смог. Я снова встретился с ним и сообщил, что хочу перейти в «Эвертон». На этот раз он ответил: «Что тут скажешь, мне не нужен игрок, который не хочет находиться здесь». 

Шнайдерлин перешёл в «Эвертон» за 24 миллиона в январе 2017 года. Первые семь месяцев превзошли все его ожидания. 

«У нас были Лукаку, Баркли. У меня всё складывалось хорошо. Я играл в каждом матче, и болельщики полюбили меня. Мы завершили сезон на седьмом месте, попали в Лигу Европы. Я был очень счастлив». 

Во втором сезоне начались трудности. 

«У нас был непростой старт. Рональда Кумана сделали козлом отпущения и в итоге уволили. Затем произошла история, изменившая моё положение в «Эвертоне». В октябре 2017 года меня удалили в матче с «Лионом». Куман был уволен. Я был расстроен и не понимал зачем увольнять человека, который так хорошо показал себя в предыдущем сезоне. Возможно, у них на примете был кто-то лучше. Я переходил сюда из-за Кумана и верил в его проект.

Главным тренером назначили Дэвида Ансуорта, ранее тренировавшего команду до 23 лет. У него был другой игровой стиль, с длинными пасами. Не стану отрицать, что я играл тогда не лучшим образом. В пятницу перед матчем с «Уотфордом» у нас были восстановительные мероприятия. Ансуорт сообщил нам:

«Следующие 18 человек будут включены на этой неделе в основной состав, остальные будут тренироваться на другом поле».

Тренер не назвал мою фамилию. Меня немного шокировало то, что я не попал в основной состав, но я отправился на другое поле. Ассистентом менеджера был Данкан Фергюсон. Он посмотрел на нас троих – меня, Кевина Миральяса и Дэви Классена – и сказал: «Морган, знаю, ты расстроен. Ты играл два дня назад. Тренеры хотят, чтобы ты больше бегал, больше отыгрывал один на один. Если тебе сейчас не хочется этим заниматься, можешь вернуться на базу и приступить к тренировкам завтра».

Я ответил: «Не стану тебя обманывать, я морально и физически устал. Пожалуй, я пойду на базу». Затем  добавил, что все, кто чувствует себя так же, тоже могут уйти. Кевин пошёл за мной. После я поблагодарил Данкана. Никаких проблем не возникло. Команда обыграла «Уотфорд».

После матча в Liverpool Echo написали, что меня и Кевина отстранили от тренировок из-за неподобающего поведения. Это ложь. Данкан пришёл ко мне и сказал: «Слушай, я не знаю, кто мог им такое сказать. Клянусь, это был не я». Я думал, что это он, но тренер настаивал на обратном. После увольнения Марку Силвы Фергюсон исполнял обязанности главного тренера. Он включал меня в заявки на матчи. Мы одержали победу над «Челси» в декабре 2019-го. Данкан долгое время уверял меня, что ничего не говорил обо мне. У нас были неплохие отношения, но ущерб уже был нанесён. Даже когда я играл хорошо, болельщики считали меня посредственным. 

Как футболист понимает, что отношение болельщиков изменилось?

«На стадионе всё становится ясно, – говорит Морган. – Даже когда я играл хорошо, они никак не реагировали. Любовь болельщиков и прессы прошла. Если я играл плохо, на меня набрасывались со всех сторон, если хорошо – ничего не происходило. Что бы я ни делал в «Эвертоне», этого было недостаточно».

В этом сезоне Шнайдерлин вернулся во Францию и подписал контракт с «Ниццей», что привело его туда?

«Меня привлёк проект. Владельцы (Ineos – компания по производству средств гигиены – прим. ред.) англичане. У них большие амбиции, красивый стадион и тренировочная база. Они вкладывают в развитие молодых игроков, но больше всего меня впечатлила беседа с главным тренером Патриком Виейра и спортивным директором Жюльеном Форнье. Я не был уверен, что хочу играть в Лиге 1 и рассматривал Испанию и Германию, но в «Ницце» мне сказали всё, что я хотел услышать.

Они держат своё слово. Мне, как более опытному игроку, необходимо держать планку. Это то, что мне нужно на данном этапе. Мне нравится брать на себя ответственность. Виейра играл на моей позиции и даёт мне много советов. Он также даёт своим игрокам свободу. Патрик отличный менеджер. Он много работает, приходит раньше всех и уходит позже всех».

Как более опытный игрок, французский полузащитник пользуется большой популярностью в Ницце, где проживают около 340000 человек, ведь он сыграл в 15 матчах за сборную Франции.

«Я играл на чемпионате мира 2014 года. Впервые я вышел на поле в составе сборной на «Маракане». Там присутствовали мои родители. Это был самый запоминающийся момент моей карьеры – мечта, ставшая реальностью», – вспоминает Шнайдерлин. 

Полузащитник надеется, что его международная карьера не завершена.

«Тренер знает меня. Если мы будем показывать хорошие результаты с «Ниццей» и я буду играть хорошо, кто знает. В сборной Франции высокая конкуренция, но это здорово. У меня были взлёты и падения в «Юнайтед» и «Эвертоне», но сейчас я уверен в себе и я всё ещё люблю футбол так же сильно, как в четыре года».