Уверяю, ты никогда не читал истории вроде этой, дружище!

Нас просто размазали. Это был настоящий «фен».

Послушай, я знаю, что все говорят о фене сэра Алекса. Я слышал все эти легендарные истории. Но вам никогда не понять, каково это, пока вы не увидите за этим делом моего дедушку.

Это другой уровень, друг.

Это было во времена, когда я был в академии «Манчестер Юнайтед». Думаю, нам было по 11 лет. Мы играли со «Стоком», был типичный дождливый день и всё такое. Мы не очень хорошо играли, и все были на нервах. Забавно то, что родители детей из «Стока» и наши сидели рядом.

Так вот, один из отцов из «Стока» кричит что-то в сторону судьи; и я слышу, как мой дедушка говорит ему: «Присядь, сынок, успокойся».

Вы должны понимать, что мой дед – человек старой закалки. Он даже не был футболистом. В молодости он играл в регби и входил в команду Великобритании по пауэрлифтингу. Он не сильно интересовался футболом до моего рождения. В то же время я словно родился с мячом в ногах. У нас есть фотография меня в 14 месяцев с красно-чёрным мячом в виде божьей коровки. Я был ещё в пеленках и еле ходил, но уже клал голы в коричневый диван в гостиной. 

Дедушка всегда был со мной. Он с бабулей присматривал за мной. Я привык спать на матрасе на полу в их комнате.

Мой дедушка не был экспертом в футболе, но он видел, что мне это нравится, поэтому стал подробно изучать вопрос. Когда мне было 4, он купил записи тренировок на VHS, которые, почему-то, были сняты в Японии. Вы только представьте: большой английский мужик каждое утро сидит перед телеком с чаем, смотрит японские уроки футбола и делает заметки. После детского сада, мы шли с ним в парк, где он учил меня новым трюкам. Только вот я был настолько мал, что мяч мне был по колено. Поэтому я скорее прыгал через мяч, чтобы сделать переступы.

Думаю, мы занимались с ним почти каждый день.

Он был очень заботлив. Он хотел мне помочь. Но в «Уоррингтоне» все были помешаны на регби, поэтому он точно не знал, насколько я хорош. Он говорит, что взял меня на просмотр в академию «Юнайтед», когда мне было 7. Один из тренеров отвёл его в сторону и спросил: «Где вы его прятали?»

Поступление в академию стало вроде как нашей мечтой. Вне зависимости от того, кто ты, тебе нужны люди, которые будут тебя поддерживать. Дедушка делал это каждый день.

Так вот, возвращаясь к моей истории. Мы были в Стоке, шёл дождь, а дед кричал на отца одного из игроков соперника. Напряжение висит в воздухе, на поле всем сносит голову. Кажется, мы проиграли с разницей в несколько мячей, что в «Юнайтед» недопустимо, даже если тебе 11. Звучит финальный свисток, мы уходим с поля, ожидая услышать от тренеров нагоняй по дороге домой.

Но мы даже не доходим до раздевалки. 

Дедушка выходит прямо на поле со словами: «Вы все, идите сюда!»

Мы смотрим на него с удивлением на лицах.

Он тыкает в нас пальцем и кричит: «Позор! Сегодня мы увидели невероятный позор! Посмотрите на себя в зеркало, вы предали свои семьи, предали себя, предали эмблему на груди. Вы недостойны носить эту футболку. ВЫ НЕДОСТОЙНЫ ЕЁ НОСИТЬ!».

Ха-ха. Мы даже не знали, смеяться нам или плакать.

Насколько я помню, ему запретили посещать 4 матча за перепалку с родителями из Стока, после чего он стал легендой. Такой вот у него характер.

Без него я бы не был тем, кем являюсь сейчас. Стоит подумать над трудностями.

Когда я только попал в академию, в коридоре я наткнулся на сэра Алекса и сделал с ним фото. Настоящую фотографию на «Кодак». Эта фотография была у нас дома, и мой дедушка как-то достал её и сказал: «Вот он. Босс. Однажды ты за него сыграешь».

Босс. Он всегда его так называл.

А с его акцентом это звучало немного не так.

Загвоздка была в том, что я был очень мал и не мог набрать вес. Я налегал на Мак, но все равно был тощим. Дедушка всегда спрашивал, когда я пойду с ним в сад, чтобы набрать мышечной массы.

Он зацементировал весь сад и построил деревянный гараж. Получился небольшой тренажёрный зал. Атмосфера была заурядной. Ни музыки, ни радио. Лишь железные блины вокруг. Тяговые упражнения, пресс, и так по кругу.

Над входом в гараж висела тарелка с маленьким розовым фламинго и надписью «добро пожаловать».

Это была частичка моей бабушки. Все остальное было заурядным.

Помню, мне было 9 лет, я пришёл в офис к Тони Уилану и спросил: «Сэр, мой дедушка хочет узнать, могу ли я начать заниматься с гантелями?»

И Тони ответил: «Нет, сынок, не можешь».

Я спросил: «Почему?»

«Потому что тебе всего 9».

Я всегда знал, что мои физические данные будут проблемой. Даже став старше, я все равно плавал в старом костюме. Есть фото с кубка Nike, над которым всегда смеётся мой брат.

Мы играем с «Ромой».

Мне 15, но выгляжу я на 10.

А эти парни из Италии в 15 выглядят на 25.

Помню, как вышел и увидел, что у этих парней уже добротная щетина. Тогда я подумал: «Чеееерт». Найдите эту фотографию. Я похож на маскота, который выбежал на поле лишь для забавы.

Интересно то, что мы выиграли тот матч. Тогда мы выиграли много матчей, а я играл хорошо, но все ещё не рос. Когда мне исполнилось 16, многие мои партнеры по команде подписали профессиональные контракты. Но не я, я был подавлен.

Честно, я не думаю, что был бы здесь, если бы не сэр Алекс. Если бы он не был Боссом. Однажды он встретился со мной и моей семьей. Он сел в кабинете и сказал: «Тебе нужно немного подождать, Джесси. Мы верим в тебя. Но тебе нужно набраться терпения. Твоё время в первой команда настанет, когда тебе будет 22 или 23».

Я даже не могу передать, насколько важно это было для меня и моей семьи. Можете подумать, что расстроился, но когда такая легенда, как сэр Алекс, говорит, что верит в тебя, это многого стоит. Он был не обязан встречаться с нами и говорить мне это.

Но именно поэтому он и есть сэр Алекс, а «Юнайтед» и есть «Юнайтед».

Никогда не забуду тот день. Я был в академии и ходил по коридорам Каррингтона. Честно говоря, может у меня был плохой день. Я ходил, погруженный в свои мысли, как вдруг услышал топот обуви за спиной.

Топ-Топ. Потом более чёткий топ.

Я обернулся с мыслями: «черт возьми, кто это?»

Это был сэр Алекс, на лице его застыла легкая ухмылка.

Он спросил: «Как ты себя вёл, малыш?»

Он знал, что это значило. Можно было понять, что ты ему нравишься, если он вёл с тобой такие беседы.

Я был на кураже несколько дней. Босс. Однажды я сыграю за него.

Никогда не забуду тот день, когда сэр Алекс взял меня и Погба в заявку на выездной матч с «Ньюкаслом». Нам было 18 и 19. Помню, как смотрел на раздевалку и видел, как готовятся легенды, поправляют гетры. Скоулз, Руни, Рио, Гиггзи.

Мы с Погба заняли место на скамейке запасных. В матчах резервистов мы играли при 500 болельщиках. Здесь же их было 50 тысяч. Помню, как смотрел на огромную стеклянную стойку, и она тряслась. И я посмотрел на Погба с мыслями: «О боже, если тренер выпустит меня на поле, я обмочусь».

К счастью для меня, в тот день мы остались на скамейке. Но это был значимый день. Быть брошенным в бой, и надеть футболку за команду сэра Алекса было очень важно для моей уверенности.

О боже, если тренер выпустит меня на поле, я обмочусь!

На самом деле я, наверное, был ещё не готов. Сейчас я могу это понять. Сэр Алекс был прав в том, что сказал мне на той встрече. Не знаю, как ему это удалось, но он был прав. Следующие 3 года я набивал шишки. Я был в аренде в «Лестере», «Бирмингеме» и «Брайтоне».

Думаю, тот опыт был необходим. Когда ты на вершине, люди видят блеск и гламур, но они не видят того, что стоит за всем этим. Они не видят, как ты живёшь в «Марриотте» в Лестере и ужинаешь там же, скучая по семье, сомневаясь в себе и задаваясь вопросом, получится ли у тебя.

Забавно, что некоторые люди критикуют меня за то, что я вечно улыбаюсь на поле. Но я никогда не перестаю быть собой, не перестаю наслаждаться футболом. Я никогда не перестаю улыбаться, выходя на поле, ведь я знаю, что для меня значит носить эту футболку. Я знаю, насколько мне повезло заниматься тем, чем я занимаюсь, и представлять эту эмблему. Я не перестану наслаждаться этим ни на минуту.

Потому что все могло пойти иначе. Проще. Мой дебют в футболке «Юнайтед» в 2014 году против «Суонси» должен был стать наградой за все труды, боль и годы вдали от дома. Вся моя семья была на трибунах. Мне было 22, как и предсказывал сэр Алекс.

Мы сделали это.

А на 20-й минуте я повредил колено.

Я услышал какой-то треск и сразу всё понял. Помню своего брата после матча со слезами на глазах. Он понимал, что это значило. Это была не просто травма. Это было мое время. Это было все.

Я пробыл в лазарете около 6 месяцев. Я не мог тренироваться, ходить, ничего не мог. Просто подавленный лежал на диване и смотрел на «Юнайтед» в Match of the day. Пожалуй, это была низшая точка в моей жизни. Меня поглотила депрессия. Хуже некуда, правда. Я был настольно разочарован, что рвал на себе волосы. Но в то же время, я думал о своей жизни, и понял, что все может исчезнуть в один момент, понимаешь? Даже талант и усердная работа не гарантируют тебе ничего.

Для того, чтобы действительно осознать ценность возможности надеть футболку «Юнайтед», мне понадобилось упасть на самое дно. Все может исчезнуть в секунду.

Прошло 14 месяцев перед тем, как я снова смог надеть футболку «Юнайтед».

С того момента я не прекращал улыбаться.

Если вам не нравится это, извините, я не изменюсь. 

У каждого своя дорога в этой игре. Многое остаётся за кулисами. Знаете, что самое сумасшедшее для меня? Сидеть в «Марриотте» в 2012 году, есть картошку и с трудом попадать в состав «Лестера». И в той же раздевалке были Джейми Варди, Харри Кейн, которые тоже проходили через все это. Мы все пытались хоть немного поиграть в Чемпионшипе.

Спустя 6 лет мы все представляли Англию в полуфинале чемпионата мира.

Как вы это объясните?

Знаете, лето в России, возможно, было самым веселым периодом в моей жизни. Может показаться странным (из-за давления вокруг чемпионата мира), но, честно говоря, я смеялся каждый день. Гарет Саутгейт, его команда, его жилетка… только позитивные воспоминания. Мы очень хорошо подготовились. Только гляньте на наши заготовки и пенальти. Мы словно всё зазубрили. Но мы также были свободны в проявлении себя. Мы были семьей. Общение с ребятами просто 10 из 10. Они очень забавные.

Киран Триппьер... Триппз... весельчак.

Дэни Уэлбек... Уэлбз... весельчак.

Маркус Рэшфорд... Бинз... не весельчак.
(Это шутка)

Уэлбз… не могу объяснить. Ему даже не надо было говорить. Он мог просто стоять и корчить свои рожицы, а вам уже было смешно.

Я навсегда запомню все матчи чемпионата мира, но больше всего я запомнил «Русские горки» [для нас они американские – прим.пер.]. Мне до сих пор страшно, когда я вспоминаю об этом.

Мы были изолированы в нашем лагере. Поэтому персонал планировал эти дни так, чтобы мы могли расслабиться. В один день мы всей командой пошли в парк развлечений. Это было как в детстве, когда ты ходил туда с друзьями. Сплошное веселье. Так вот, мы стоим в очереди на эту горку, которая выглядит пугающе. Перед началом всегда издаётся громкий сигнал, так?

Как на заводах. Как бы предупреждая вас, что вы стартуете.

До нас дошла очередь. Мы уселись на места – на них были железные ремни безопасности, которые автоматически фиксируют вас.

Но по какой-то причине ремень Уэлбза не застегивался.

Он сидел прямо за мной; по началу это была шутка вроде: «Ха-ха, мой ремень не застегивается. Скажите работнику. Где он?»

Но через несколько секунд все пристегнулись и он начал немного паниковать: «Эй, позовите работника!»

И тут раздаётся этот сигнал.

ТУУУУУ....

И Уэлбз начинает кричать: «Эээй! Эээээйййй!»

Он просто встал и выпрыгнул.

Думаю, сигнал был для чего-то другого, ведь мы не поехали. Все спокойно сидели на месте, а Уэлбз бегал в панике и кричал. Работники парка смотрели на нас как бы намекая: «Просто жалкое зрелище».

Как же мы были напуганы.

Вы бы видели его лицо. Он думал, что он покойник. Это было незабываемо, я запомню это навсегда.

Все спокойно сидели на месте, а Уэлбз бегал в панике и кричал.

Не думаю, что футбол доставлял мне столько удовольствия с детства. Лучше всего были видео, в которых говорили о том, сколько радости мы вернули домой. Было здорово смотреть на «It’s coming home». Потому что, мы понимали, что изначально это было шуткой. Потом это все ещё было шуткой, но почему нет? А потом: Эй, мы действительно можем это сделать!

Мы верили на 100%. И, честно говоря, до сих пор я уверен, что мы могли добиться большего. Я все ещё разочарован матчем с Хорватией. Нам было недостаточно просто быть там. Мы были опустошены. Но к конце концов я понял, что мы достигли большего, чем результат.

Трофеи – самое главное в футболе. Так будет всегда. Но я надеюсь, что мы хоть немного изменили отношение к нам в стране. Я надеюсь, что мы доказали, что можно играть со страстью, позитивом и улыбкой на лице, при этом добиваясь результата.

Взгляните на состав – у нас много молодых ребят. Много тех, в ком сомневались. Много тех, кто проделал долгий путь, чтобы оказаться здесь.

Думаю, мы всем доказали, что достойны носить эту футболку.

К сожалению, мой дедушка не смог поехать в Россию. Но дома он следил за каждой минутой и сказал бабушке сохранить все газеты. После моего гола Панаме одна из них разместила большую фотографию с моим празднованием и рассказом о том, как мне помог мой дедушка.

Он до сих пор хранит эту газету в гостиной. Как-то я зашёл домой на чай, а он достал её, пролистал, вспомнил моменты с чемпионата мира и потом сказал: «Глянь на это... тут сказано: “Дедушка Джесси, Кен. Бывший стронгмен команды Великобритании...”»

Потом он начинает смеяться, показывая на гараж в саду.

«Бывший стронгмен, эм? Бывший... Чепуха».