Зидан, Кака и Гамлет

Одно из самых ранних воспоминаний моего детства о том, как я умолял своего отца, Гамлета, взять меня с ним на тренировку с его командой, клубом из Франции. Мне тогда, по-моему, было лет 5. В восьмидесятых, еще до моего рождения, мой отец играл в Высшей Лиге СССР за клуб из родной Армении. Он был маленьким, но очень быстрым нападающим. Журнал «Советский воин» в 1984 году даже присудил ему награду «Рыцарь атаки».

В 1989-м, когда я был совсем малышом, мы переехали во Францию из-за вооруженных конфликтов, которые зарождались в Армении. Мой отец пять лет отыграл за «Валенс» во втором французском дивизионе. Когда он уходил на тренировку, я неизменно начинал плакать. Каждое утро я говорил ему: «Пап, возьми меня с собой. Пожалуйста, ну пожалуйста, возьми!».

В том возрасте я еще совсем не интересовался футболом, я всего лишь хотел быть рядом с отцом. Но он не хотел отвлекаться от тренировочного процесса ради того, чтобы следить, не сбежал ли я куда-нибудь, поэтому придумал умный план, как меня перехитрить.

Однажды утром, я, как всегда, сказал: «Пап, возьми меня на тренировку».

Он ответил: «Нет, нет. Сегодня нет тренировки, Генрих. Я иду в супермаркет. Скоро вернусь».

Он убежал на тренировку, а я все ждал и ждал.

Он вернулся домой через несколько часов. И никаких сумок с покупками у него в руках не было.

Я заплакал.

«Ты обманул меня! Ты не поехал в супермаркет! Ты уехал играть в футбол!»

Время, которое я провел с отцом, было очень значимым для меня, но также и очень коротким. Когда мне было 6, родители сказали, что мы возвращаемся в Армению. Я тогда еще не понимал, что происходит. Отец перестал играть в футбол и все время проводил дома.

Я тогда не знал этого, но у отца была опухоль мозга. Все произошло очень быстро. Буквально через год его не стало. Из-за того, что я был очень мал тогда, я не понимал, что представляет собой смерть.

Я помню, что видел, как плачут мои мать и старшая сестра и спрашивал их: «Где папа?». Но никто не мог мне этого объяснить.

День за днем они стали рассказывать мне, что случилось.

Я помню, как мама сказала мне: «Генрих, его больше никогда не будет с нами».

И я подумал: «Никогда?». Никогда – это огромный срок для семилетнего ребенка.

У нас было очень много видеокассет с записями его игры во Франции, и я очень часто их пересматривал, чтобы запомнить отца. Два или три раза в неделю я смотрел его матчи и был очень счастлив, особенно когда камера показывала его крупным планом, когда он праздновал гол или обнимался с товарищами.

На этих записях мой отец продолжал жить.

Через год после его смерти я сам начал заниматься футболом. Он был моим стимулом, моим идолом и кумиром. Я говорил себе: «Я должен бегать как он. Я должен бить так же, как он».

К моим десяти годам футбол уже был моей жизнью. Тренировки, чтение о футболе, просмотр матчей, да я даже на приставке только в футбол и играл! Я был полностью сконцентрирован на футболе. Больше всего мне нравились игроки-созидатели, их принято называть «маэстро». Я всегда хотел играть, как Зидан, Кака и Гамлет (отличная компания для моего отца).

Приходилось непросто, потому что моя мама была вынуждена одновременно быть и моей матерью, и отцом. Для матери это очень тяжелая ноша. Ей приходилось и вступаться за меня, и иногда быть со мной жесткой, исполняя роль отца. Бывали дни, когда я приходил домой с тренировки и говорил: «Ой, это так тяжело. Я хочу покончить с этим».

И моя мама говорила: «Нет, нельзя заканчивать. Тебе нужно продолжать работать и, вот увидишь, завтра все будет лучше».

После смерти папы маме пришлось устроиться на работу, чтобы содержать семью. И она устроилась в федерацию футбола Армении.

Особенно забавной эта ситуация стала, когда я начал играть за юношескую сборную Армении. Если на поле я вел себя неподобающе, выходил из себя или вытворял что-то, мама подходила после матча и говорила мне: «Генрих! Ты что делаешь? Веди себя нормально, или у меня будут проблемы на работе!»

Я отвечал: «Ну мам, они ударили меня! Они…»

«Нет, нет, нет. Ты всегда должен быть вежливым!»

Как бы тяжело ни приходилось нашей семье после смерти отца, моя мама и сестра всегда двигали меня вперед. Они даже отпустили меня одного в Бразилию в 13 лет, чтобы я мог четыре месяца тренироваться с «Сан-Паулу». Это был один из самых интересных периодов в жизни, потому что я был маленьким застенчивым мальчиком из Армении, который ни слова не понимал по-португальски. Но меня это абсолютно не заботило, я ехал в футбольный рай.

Я мечтал о том, чтобы быть как Кака, а Бразилия была родиной изобретательного, небанального стиля игры, Бразильцы называют его «джинга». На самом деле я учил португальский в течение двух месяцев перед отъездом, но, приехав в Сан-Паулу, я быстро понял, что учить язык – это одно дело, а разговаривать на нем – совсем другое.

Я поехал с еще двумя ребятами из Армении. Когда мы вошли в нашу комнату, оказалось, что нашим четвертым соседом по комнате будет бразильский мальчик. Он был худенький, как я, с темными волосами.

Он поприветствовал нас, сказал: «Bom dia! Meu nome é Hernanes» (прим. перев. – «Привет! Меня зовут Эрнанес»).

В то время тот мальчик был для меня незнакомцем, но это был тот самый Эрнанес, который сейчас играет за «Ювентус».

Мы буквально жили на тренировочном поле. Мы там ели, тренировались, веселились. У нас не было PlayStation, только телевизор, а все каналы были сплошь на португальском. Так что первые недели было довольно сложно, потому что я не мог общаться с бразильскими игроками. Они говорили что-то, подходили, одобрительно похлопывали по спине. Бразильцы по своей природе удивительный народ. Это нельзя описать, нужно прочувствовать, насколько они тепло относятся к тебе, когда ты в их окружении, чтобы это понять.

К счастью, все говорили на универсальном языке футбола. Мы подружились, общаясь друг с другом через креативность на поле. Я помню, как однажды забил несколько голов на тренировке и подумал: «Вау! Армянский мальчик забивает голы в Бразилии». Я почувствовал себя практически звездой.

Мне была очень интересна их культура. Она весьма разнообразна. Например, мы тренировались 45 минут, затем 15 минут отдыхали. Ели фрукты, пили сок, затем возвращались и тренировались еще 45 минут. Они тренировались всегда, будто проводят реальный матч. В Армении в том возрасте мы больше нарабатывали физику, нежели технику. В Бразилии тренировочный процесс больше заточен под технику, ты всегда с мячом.

Интересно, что если у детей нет футбольного мяча, то они играют скрученной в форме мяча горой носков. Все здесь живут игрой.

Вспоминаются забавные моменты. Мне очень часто звонила мама. И я всегда говорил ей, что если она хочет позвонить, то ей стоит предупредить меня заранее. Видите ли, единственный телефон, подключенный к международной линии, находился в офисе директора команды, и каждое утро один из помощников прибегал ко мне на тренировочное поле и говорил: «Эй, там тебе звонит твоя мама».

И мне приходилось бежать внутрь и просить ее перезвонить позже.

«Как там мой сынок? Ты покушал? Ты хорошо там кушаешь?»

«Мам, мне нужно на тренировку! Позвони мне в воскресенье!»

Через несколько месяцев я вполне сносно мог общаться общими фразами на португальском и обучил Эрнанеса армянскому алфавиту. Совсем нечего было делать без игровой приставки!

То время было очень важным в моей жизни, потому что оно определило мой игровой стиль. Когда я вернулся в Армению после четырех месяцев в Бразилии, я все еще был худым и слабым, но у меня появились техника и навыки. На поле я чувствовал себя очень свободно. Чувствовал себя как Армянский Роналдинью (Хахахаха. Нет, конечно же, я шучу). Было трудно, но в то же время интересно, потому что в моей голове теперь было уже три языка – армянский, французский и португальский, и думал я на всех трех одновременно.

Я мог произнести половину предложения на армянском, а половину на португальском. (Теперь та же ситуация у меня и с английским, поэтому заранее прошу прощения за всякие забавные выражения!).

Потом, когда мне было уже 20, я перешел в донецкий «Металлург» на Украине. И ко всем языкам добавилось немного смеси русского и украинского языков. А еще было забавно, когда через два года я перешел в донецкий «Шахтер». Многие говорили, что мне будет очень трудно. Они говорили, что я не смогу добиться успеха там, потому что в команде на тот момент было 12 бразильцев.

Я ничего не отвечал, лишь смеялся про себя. В своих мыслях я говорил себе, что я наполовину бразилец. Конечно же, я отлично поладил с одноклубниками, а три года, проведенные в «Шахтере», были воистину прекрасными. Я стал лучшим бомбардиром Украинской Премьер-лиги в 2013-м и чувствовал себя прекрасно оттого, что смог утереть нос всем тем, кто говорил, что я не справлюсь, потому что я армянин.

Жизнь воистину удивительна и интересна. После того сезона меня пригласили в «Боруссию» из Дортмунда. По стечению обстоятельств вскоре разгорелся конфликт в Донецке, и стадион «Шахтера» был оставлен вне игр.

Итак, я переехал в Германию, а там был не только новый язык, но и совершенно другая культура и атмосфера, которая сильно отличалась от той, к которой я привык.

Для меня это был тяжелый период. Первый сезон был неплох, но второй сезон стал катастрофой не только для меня, но и для всего клуба. Мы очень много проигрывали, и я чувствовал, что удача покинула меня. Не столько от того, что я не мог забить, но потому что не отдавал голевые передачи, что для меня очень нехарактерно. Меня подписали за большую сумму, и я чувствовал на себе большое давление.

Много бессонных ночей я провел в своей квартире в Дортмунде, совсем один, целиком в своих мыслях. Я не хотел выходить, не хотел даже ужинать. Но, как я уже сказал, жизнь – интересная штука. Новый тренер, Томас Тухель, пришедший в клуб перед моим третьим сезоном в Дортмунде, изменил для меня абсолютно все.

Он подошел ко мне и сказал: «Слушай, я хочу получить от тебя максимум».

Я улыбнулся и усмехнулся, потому что подумал, что он лишь хочет подбодрить меня. Я не особо поверил его словам.

Но он серьезно взглянул на меня и сказал: «Микки, ты будешь великим».

Это значило для меня все. После того сезона, который я провел, я не думал, что буду звездой. Но он воплотил мечту в реальность. В тот сезон он получил от меня все. Потому что я вновь был счастлив. Когда тебе грустно, ты не можешь быть счастливым. Это то, что я почерпнул из бразильской культуры. Когда ты счастлив, то можешь творить на поле. В том сезоне мы играли с вдохновением. Мы играли в сумасшедшем суператакующем стиле и наслаждались каждой минутой, проведенной на поле.

Грубо говоря, мы играли с двумя защитниками, тремя полузащитниками и пятью нападающими и это принесло нам успех. Даже если мы проигрывали, мы проигрывали достойно.

Прошлым летом мне позвонил мой агент и сказал, что «Манчестер Юнайтед» заинтересован в моем подписании. Для меня это было сюрпризом.

Я сказал: «Это правда? Или всего лишь слухи?»

Когда твои мечты близки к воплощению, бывает очень сложно поверить в реальность происходящего.

Через несколько дней интерес «Манчестер Юнайтед» подтвердился, мне позвонил Эд Вудворд, исполнительный директор. Он сказал, что они действительно заинтересованы в моем переходе. Вы не представляете, как же я был восхищен этой возможностью!

В то время как мой агент и клуб обговаривали условия перехода, у меня было время оценить имеющиеся варианты развития событий. Я знал, что покинуть Дортмунд, в котором ты успешен и попытаться добиться успеха в «Юнайтед» - это большой вызов, но я не хотел сидеть на своем месте как старик и сожалеть потом об упущенных возможностях. Я был готов к переезду.

Когда сделка была завершена, я сел, чтобы подписать контракт с «Юнайтед», и вот когда я по-настоящему все осознал и понял, что огромный шаг в моей карьере – переход в клуб Премьер-лиги – действительно реальность.

Я никогда не забуду тот момент, также как и не забуду то, как впервые надевал красную футболку «Манчестер Юнайтед» перед первой тренировкой в клубе. Я почувствовал себя очень счастливым и гордился тем, чего я смог достичь в своей карьере.

В начале сезона в «Юнайтед» я получил травму и не мог много играть. Честно говоря, старт моей жизни в Манчестере не был идеален. В своей жизни я не раз терпел неудачи, но никогда не сдавался. Я продолжу работать каждый день, чтобы помочь своей команде добиться успеха.

Если вы спросите мою маму и сестру обо мне, то они вам скажут, что я достаточно «жесткий». Я могу быть очень серьезным. Но, если быть честным, я очень счастлив от того, как складывается моя жизнь. Я всегда мечтал о том, чтобы играть за самые большие клубы мира.

Я всегда как бы пытаюсь догнать его, и я считаю, что даже если он физически не с нами, он все равно очень сильно помог мне добраться до той высоты, где я сейчас нахожусь.

Если бы он до сих пор был жив, возможно, я был бы сейчас врачом или юристом. Но все-таки я футболист.

Забавно, но я никогда не смотрю свои игры по телевизору. Я ненавижу смотреть на себя, потому что концентрируюсь и замечаю только ошибки. В игровом плане я очень отличаюсь от отца. Он был быстрым нападающим с мощным ударом. А я больше техничный игрок. Но многие люди в Армении говорят мне, что, когда я бегу, я очень похож на отца.

Они говорят: «Генрих, ты так же выглядишь, так же бегаешь. Чем дольше я наблюдаю за тобой, тем больше ты напоминаешь мне Гамлета».

Не мне судить, я не могу наблюдать за собой со стороны. Но если так говорят, значит, так оно и есть. Раньше я только мечтал о том, чтобы так же свободно бегать по полю, смотря записи с его игрой после его кончины.

Редактура: Андрей Ерёменко

Источник: The Players Tribune